— Там, где должен был выступать Филипп?! — воскликнула Елена.
— Совершенно верно, — кивнул Денис Васильевич. — И поскольку я знаю за этим господином немало злодейств, почему бы и не предположить, что он оказался там не просто так? В любом случае... — Тут он решительно встал, — позвольте откланяться. Вы, милые дамы, натолкнули меня на мысль немедленно навестить Макара Александровича и рассказать о Карамазове. В конце концов, надо же выяснить — откуда он взялся и что опять замышляет? Возможно, это поможет господину Гурскому выйти на след нашего бедного Филиппа.
Обещайте рассказывать обо всём, что вам удастся узнать, попросила Ольга, первой протягивая ему руку.
— Обязательно, — кивнул Винокуров, отвечая на её рукопожатие и тут же целуя руку Елене. Только это небольшое различие и позволило ему как благовоспитанному джентльмену выказать своё предпочтение одной из сестёр. И, судя по прощальному взгляду молодой женщины, этот его поступок не остался незамеченным...
Прямо из особняка Рогожиных Денис Васильевич отправился в следственное управление, однако Гурского там не застал. Досадуя на себя за то, что, увлёкшись ностальгическими воспоминаниями, не поторопился оповестить Макара Александровича о зловещем появлении Карамазова, он приказал извозчику доставить его в Мраморный дворец, где должно было проходить очередное заседание конгресса.
И первым, кого он там встретил, оказался недавний знакомый журналист Кутайсов, пребывавший в лихорадочно-весёлом возбуждении.
— Слышали о скандале? — спросил он, едва поздоровавшись с Винокуровым. Нашего бедного председателя грозят привлечь к суду, обвиняя в сексуальных домогательствах.
— Ивана Ильича? — поразился Винокуров. — Вы имеете в виду Сечникова? Но это же бред!
— Очень возможно, хотя говорят, что в молодости почтеннейший Иван Ильич был не прочь пошалить, — ухмыльнулся журналист и уже хотел было бежать дальше, однако Денис Васильевич раздражённо удержал его за рукав.
— Минуту! Будьте добры, расскажите поподробнее, что тут происходит?
— А всё очень просто, — охотно заговорил Кутайсов, — одна из пациенток господина Сечникова, которую он лечил с помощью сеансов гипноза, вдруг заявила, что с помощью этих же самых сеансов он пытался её совратить. Сам Иван Ильич заявляет, что всего лишь позволил себе небольшой психологический эксперимент, пытаясь проверить, насколько прочны бессознательные моральные установки его пациентки и нельзя ли их как-то отменить. Эх! — неожиданно фыркнул неугомонный журналист и плутовато подмигнул Винокурову. — Меня бы кто научил отменять моральные установки знакомых дам, если только они у них имеются!
