— О нет, — засмеялась она, — я предпочитаю сочинения его друга Энгельса, особенно те, в которых он пишет о происхождении семьи и заявляет, что полная свобода при заключении браков может быть достигнута только после уничтожения капиталистического производства, когда не останется никаких иных мотивов, кроме взаимной склонности.
— О Господи! — Гурский вздохнул так тяжело, что Ольга лукаво засмеялась и закричала:
— Я пошутила, Макар Александрович, пошутила, потому не делайте таких страшных глаз! Эту фразу я однажды слышала от Филиппа, вот и запомнила.
— А кому-нибудь из вас известно: за кого господин Богомилов голосовал на выборах в Государственную думу? — задавая этот вопрос, следователь уже заранее приготовился к худшему — и не ошибся!
— За социал-демократов, — спокойно отвечала Елена, однако какое это имеет значение?
Макар Александрович мысленно выругался — опять политика! Неужели молодых людей — Николишина и Богомилова — связывала эта «пакость», которую он ненавидел всеми фибрами души, или всё дело в обычной любовной интрижке? Хорошо бы, коли так...
По мнению Гурского, прошедшие в этом году выборы в Третью Государственную думу показали только одно — на результатах голосования сказалась, как выразился один бойкий журналист, «память поротой задницы», в которую с помощью батогов, шпицрутенов, плетей и палок веками вбивались одна незатейливая истина: «Начальство надо уважать!» Однако стоит ли уважать подобный выбор народа? — уверенно заявило бы любое начальство, однако Макар Александрович придерживался иного мнения, тем более ему уже пришлось иметь дело с некоторыми новоизбранными депутатами, после чего его охватил тихий ужас.
Например, на насупленной физиономии похожего на мопса лидера одной из фракций с красноречивой фамилией Пролазьев навсегда застыло выражение низкорослого заморыша, обиженного невниманием девушек. И хотя с тех пор он заработал столько денег, что мог бы позволить себе самых красивых и дорогих любовниц, это выражение обиды запечатлелось на его физиономии навсегда. Другой депутат, делясь своими впечатлениями от поездки в Брюссель, где он впервые увидел знаменитый фонтан «Писающий мальчик», в одном из газетных интервью заявил буквально следующее: «А хорошо бы и нам такого писающего мальчика поиметь где-нибудь неподалёку от Дворцовой площади», — после чего ехидные журналисты долго прохаживались по поводу его половой ориентации.
Что касается самих выборов, то газеты писали о них так: «Предвыборная агитация значительно затруднена, поскольку на каждого кандидата с правой и левой стороны поступает такое количество доносов и пасквилей, что избиратели в растерянности — кого избирать?» И вот такие люди призваны во власть, чтобы создавать законы для тысячелетней империи! Ну и как тут было не возненавидеть политику и всё, что с нею связано?
