— Стой! Стой! Остановитесь!
Каюр утопил в снегу тормоз из оленьего рога, а потом воткнул между копыльями остол. Остальные последовали его примеру. Первый и второй встали и принялись распускать только что завязанные ремни на поклаже. Третий — самый мелкий — подбежал к передовому и стал ему помогать. Дорого бы дал Кирилл за то, чтобы в этот момент в руках у него была не старая раздолбанная одностволка, а новенькая цифровая видеокамера: в десятке метров от него воин-таучин облачался в полный тяжёлый ламеллярный доспех! Это было настолько увлекательно, познавательно... В общем, хватило бы на хорошую статью или главу диссертации! Процесс продолжался не более минуты. Поножи привязывал уже помощник, а сам «латник» в это время пытался согнуть довольно длинный лук, чтобы накинуть на «рог» тетиву. Ещё через несколько секунд он был готов к бою: поверх одежды костяные доспехи, за спиной наискосок колчан, из которого торчат оперённые древки стрел, на бедре слева висит не то короткий меч в ножнах, не то большой нож, в руках лук. Второй — тот самый парень, которого Кирилл принял за сына — оделся самостоятельно. Его доспех, кажется, был попроще и полегче — не из костяных пластин, а из полос толстой кожи. Головного щита с крылом он не имел, только кожаный шлем с чьим-то пушистым хвостом на макушке.
Наблюдатель едва оторвался от этого зрелища, чтобы наконец выяснить, причину столь резкого изменения планов своих недавних врагов. Выяснил: сверху по долине приближается редкая цепь воинов — семь человек. В руках у них луки, а из-за спин торчат копья наконечниками вверх. Они идут, переваливаясь с боку на бок и высоко поднимая ноги, потому что на них не лыжи, а снегоступы.
— Эн-хой!! — грозно закричал тяжёлый латник. — Ползите сюда, жалкие трупоеды! Я сделаю из вас корм для собак!!
Молодой тоже что-то закричал, размахивая кулаком свободной руки.
«Интересно, какая дальнобойность у местных луков? — отстранённо подумал Кирилл. — А ведь этих ребят взяли в клещи — ни вперёд, ни назад! Однако...»
Примерно в сотне метров цепь нападающих остановилась и стала топтаться на месте. Было понятно, что они просто ждут, когда приехавшие со стороны тундры приблизятся и начнут атаку с тыла. Дождались, и бой начался — на дистанции метров 70-80. Причём на два фронта. Обороняющиеся разошлись метра на четыре, встали спиной друг к другу и принялись отстреливаться. Третий — он оказался мальчишкой лет четырнадцати — мотался между ними, уворачивался от летящих стрел, подбирал упавшие и засовывал их в колчаны стрелков. Дистанция явно превышала прицельную — снаряды шли в основном навесом и серьёзного ущерба латникам причинить не могли. Последние, впрочем, сами стреляли мало, да и то, в основном, чужими стрелами. Главным образом они занимались тем, что кричали нападающим всякие гадости про них самих, их детей и родителей. Те отвечали визгливыми голосами. Язык атакующих оказался Кириллу почти понятен — тот же таучинский, но какой-то искажённый.
