Я люблю свой нож - широкое, и вместе с тем острое лезвие, массивная рукоятка - ручная работа. Многие носят ножи в рукавах, но я не из их числа. На поясе у меня закреплен специальный чехол, тоже ручной работы. Под пиджаком его не видно. Я настолько хорошо натренировался вытаскивать нож из чехла и грациозным движением руки отправлять его обратно, что эти действия отнимают у меня от силы четверть секунды. Правда, иногда приходится потратить немного больше времени. Еще три секунды уходит на то, чтобы вытереть лезвие. Вы не поверите, но в левом кармане брюк я всегда ношу с собой тряпку. Я никогда не меняю и не выбрасываю ее. Мне всегда было интересно, какого цвета она была вначале... Хотя я ничего не имею против того, что она красная. Вообще, я люблю красный цвет.
Рывками я начинаю двигать нож вверх. Хрустят и ломаются кости. Я превращаю ее внутренности в одно большое месиво. Сделав разрез в тридцать сантиметров, вытаскиваю лезвие и бросаю на землю. По-хорошему надо бы вытереть его и заправить в чехол, но почему-то сейчас мне лень тратить на это три секунды. Самое удивительное в том, что девушка еще жива. Она не кричит, не плачет, не молится, она просто доживает. Наверное, убери я руку с ее талии, она просто упадет на землю и будет ждать... Интересно, о чем она сейчас думает? Я отдал бы все что угодно, лишь бы узнать. Раздвигаю пальцами кожу, и ввожу руку в разрез, внутрь тела. Интересно, приятно ли ей? Трогаю ее внутренности...
Плохо, что я так слаб в анатомии. Вот, например, что это я извлек на свет? Маленькое, красное...
Жаль что девушка уже умерла, я бы спросил у нее, вдруг она заканчивала медицинский? Надо же, а ведь я даже не заметил, как она отдала концы... Пожалуй, пора уходить. Сейчас только прихвачу кое-что на память. Снова запускаю руку внутрь и вытаскиваю какой-то орган. Ладно, дома посмотрю по справочнику. Кладу трофеи в специально припасенную коробочку. Я использую пластиковую коробочку из под салатов. Ну, знаете, продают салаты в таких коробочках, уже расфасованные.
Отпускаю тело, и оно падает на землю. Поднимаю брошенный на землю нож, тщательно вытираю его - торопиться некуда. Я мог бы стоять и смотреть на тело часами, но пора уходить. А над головой щебечут птички, и ветер ласково шевелит волосы.
Снег
Под ногами хрустел снег. Мои спутники хранили молчание. Нас трое.... Трое человек, совершенно разных, но объединенные, вероятно, общей бедой.
С неба падали снежинки. Автоматные очереди стали уже настолько привычными, что я перестал вздрагивать каждый раз, когда там, где в плотном, густом тумане умирало солнце, раздавались сдавленные крики.
