– Двенадцать человек было. – Голос Гвена дрогнул. Это он вдруг осознал, что для него ничего не кончилось. А эта устрашающая кибернетическая нежить стоит всего в метре от него.
– Трое мертвы. Ты при мне. Итого еще восемь.
– Главное убрать Дигмара, он сейчас тут старший, и трех его подручных. Остальные не пикнут, если власть сменится.
– Где этот твой Дигмар? В рубке управления?
– Ага.
– Еще пассажиры были?
– Четверо, если считать с вами, госпожа…
– Тогда давай топай. Собирай, агитируй своих подельников, сам знаешь на что. И надень скафандр. Проверь, кстати, что с пассажирами. Эти недоноски, что сейчас за пультами управления, вполне могут разгерметизировать корабль. – Ингрид оборвала свою проникновенную речь молниеносным обхватом горла Гвена пальцами своей левой руки. Ее вездесущие камеры приняли и расшифровали намек на искаженную улыбку лица человека. В банке памяти такие улыбки обозначали сарказм и желание обмануть.
– Госпожа… – судорожно прохрипел задыхающийся Гвен, оказавшийся подвешенный за горло.
– Что, дегенерат, обмануть меня решил. Мы с тобой в замкнутом пространстве за миллионы километров до ближайшей обжитой планеты. Я тебя резать буду по кусочкам. Восстанавливать в медкапсуле и вновь резать. Пока ты от боли и страха с ума не сойдешь. Никогда не думай, что сможешь обмануть высшую кинежь…
В следующую секунду по кораблю пронесся едва уловимый стон, затем задул легкий ветерок, словно появившийся сквозняк. А следом вспыхнули оранжевым предупреждающие сирены и заиграл сигнал «разгерметизация». В довесок затем зачем-то была отключена искусственная гравитация.
«И как они с таким интеллектом-то до сих пор живы?». Кинежь покачала про себя головой. Точнее вновь потратила ресурсы процессора на абсолютно нелогичные измышления. И привела в движение свои синтетические мускулы, с легкостью запустив человека в сторону своей каюты, где, как она помнила, имелся запасной комплект аварийного оборудования. В том числе и скафандра.
Двигаться в разряженном пространстве было весьма комфортно. Расчет усилий и траектории движения, толчок, полет и новый толчок. Никаких сложностей. Даже разнообразный хлам, воспаривший с пола, не мешал кинежи элегантно скользить в условиях невесомости.
Шлюзовые двери отсеков были разблокированы, а датчики показывали, что окружающая температура стремительно падала. Великая пустота исподволь пробиралась в корабль, вымораживая последние остатки тепла. Она покрывала некоторые участки звездолета изморозью, и Ингрид даже приостановилась, чтобы получше запечатлеть хаотичные геометрические линии снежного узора.
