— Не знала, что вы так любите море, — заметила я, когда мы шли от крошечной станции до ожидающих нас лодок.
— Да, действительно. Военно-морская карьера — одна из вещей, из-за которых я горько завидовал Стокеру.
— Факт, что вы ему в чем-то завидовали, станет для него самым ужасным шоком, — сообщила я.
Его рот скривился в гримасе.
— Я завидую ему больше, чем любому другому человеку, которого когда-либо знал, — признался он.
— Тибериус, — протянул знакомый голос, — Как трогательно. Я не понимал, насколько ты переживал.
Я обернулась и обнаружила Стокера, развалившегося на скамье: ноги вытянуты, лодыжки скрещены, руки сложены — поза бездельника.
— Каким образом…
— От Эксетера идет экспресс, — информировал он. — Тибериус должен знать, но полагаю, был слишком очарован твоей компанией, чтобы сократить дорогу.
— Почему, — потребовала я, — мы не видели тебя в поезде из Лондона?
Стокер усмехнулся, когда носильщик подошел к ряду изящных шагреневых чемоданов с инициалами виконта.
— Я путешествовал третьим классом, — доложил он.
Рот Тибериуса сжался в тонкую линию.
— Как предсказуемо с твоей стороны, Ревелсток.
Он редко использовал полное имя Стокера. Обычно это было мерой его неудовольствия, что виконт продемонстрировал. Стокер пожал плечами и поднял свой багаж — маленький, битый морской сундучок. Я повернулась к Тибериусу.
— Не вызовет ли неожиданный приезд Стокера затруднений у наших хозяев?
— Сомневаюсь. Я предвидел именно такое поведение с его стороны, — последовал гладкий ответ.
Стокер пристально посмотрел на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, дорогой брат, что тебя и сейчас так же легко просчитать, как в детстве. Сегодня утром я сообщил Малколму, что мой брат присоединится к нам, и я надеюсь, что его примут. Незадолго до нашего отъезда я получил утвердительный ответ. — Он обнажил зубы в подобии улыбки. — Знаю, как ты любишь играть блудного брата, поэтому заколол откормленного тельца.
С этими словами он повернулся, просигналив носильщику следовать за нами. Я взглянула на Стокера, его лицо выражало смесь обнаженного удивления с обидой.
— Почему такое раздражение? — спросила я. — Ты, очевидно, хотел приехать и теперь ты здесь.
— Верно, — медленно ответил он. — Я просто адски оскорблен, что это предрешено Тибериусом. — Он долго смотрел на меня. — Как насчет тебя? Тебя беспокоит, что я приехал?
Несмотря на легкий тон, его челюсть была сжата, губы крепко стиснуты. Стокер пытался казаться беспечным и почти достиг цели. Но я знала его слишком хорошо. Я повернулась, готовая следовать за Тибериусом.
