По оценке леди Велли, Британская Империя была центром вселенной, а Англия — центром Империи. Ничто другое не имело значения, кроме этого благословенного острова. Жизнь ее отца и ее жизнь были посвящены служению Англии. Тайному, поскольку каждый из них выполнил функцию an éminence grise[4]. Они были властью, стоящей за королевской семьей: руководящей, охраняющей, защищающей, не ради любви к самой семьи, но ради любви к земле и людям, которыми управляли. Ее кровь была красной как крест Святого Георгия. Леди Велли была, без сомнения, самой патриотичной личностью, которую я когда-либо знала, и она не стеснялась использовать всех и вся для достижения своих целей. Безжалостная и жесткая, с улыбкой крокодила, полной коварства.
Честно говоря, она мне очень нравилась, но в то утро я торопилась на поезд. Ее зоркие темные глаза все подмечали.
— Я знаю, что вы спешите. Не буду задерживать вас. Но скажите мне, где вы будете — на случай, если я захочу вам написать.
Я сообщила адрес, наблюдая, как она задумчиво поджала губы.
— Замок Малкольма Ромилли. Я знала его дедушку. Вальсировала с ним на коронационном балу Виктории. Он наступал мне на пальцы, но был очень хорош собой. Довольно искусный язык, — добавила она с мечтательным взглядом.
Я не сдержала улыбки и пожала ей руку.
— Добрый день, леди Велли.
Она подняла сухую руку.
— Счастливого пути, дитя.
* * *
Мы договорились встретиться на вокзале Ватерлоо. Я почти пропустила виконта в толпе пассажиров тем славным сентябрьским утром. Платформы были заполнены самым разным народом: накрахмаленными няньками с их кричащими подопечными; джентльменами в тюрбанах, пробиравшимися с вежливой элегантностью мимо продавцов орехов; бледными, худыми девочками, продающими последние летние цветы. Девочки зазывали покупателей хриплыми голосами, стараясь перекричать пухлых матрон, предлагающих пироги с мясом для путешествующих. Сквозь толпу пробивались дельцы из Сити в полосатых костюмах, осторожно оглядывая не смотрящих по сторонам, изящно скользящих мимо аристократических дам, маленьких собачек и горничных, бегущих вслед за ними.
Наконец его светлость нашел меня.
— Мисс Спидвелл, — воскликнул Тибериус, подходя ко мне широкими шагами и вызывая мимолетное восхищение более чем одной леди. — Я уже начал отчаиваться, что не смогу найти вас в этой давке. Проходите, я занял купе; носильщик позаботится о ваших сумках.
Носильщик с осанкой швабры забрал мою сумку, бросив на меня пристальный взгляд.
