Но раньше ни у кого не хватало смелости говорить об этом, заявлять во всеуслышание, поэтому дети, мы, дети!, становились жертвами мужчин, которые оставались безнаказанными.
Скрывать, надо было скрывать и молчать, как будто бы изнасилованный ребенок был виновен в этом надругательстве над собой. Сколько детей, как я, оказались в руках бессовестных мужчин, которые перечеркнули их мечты, надежды, которые замарали то, что должно было стать самым прекрасным и беззаботным периодом в нашей жизни. И сколько из них не смогли справиться с этим и, в свою очередь, превратились в злых и бессовестных. Я — нет. Сейчас с еще большим желанием, чем вчера, я ищу любви.
Любовь, исполненная нежности, заботы. никакое насилие не могло дать ничего подобного. Счастье встречи, вместе в постели, лаская друг друга, а среди ночи спросонья искать и убеждаться, да, твой мужчина здесь, рядом, он не бросил тебя, перепачканного спермой, после того, как дал выход всем своим извращениям, нет, он тут, целует твои закрытые сонные глаза.
И мечтать о наслаждении, потеряться в любовных играх, и больше никакого насилия.
И, наконец, почувствовать теплый запах тела.
Когда же, наконец, кончилось лето, я вернулся в Неаполь. Я стал искать новую работу, но это оказалось непросто. Я был безработным, без денег. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что меня ожидало.
Мой зять в разговоре с отцом упомянул о мужчине из Фольксвагена, и они вынудили меня пойти с ними к врачу. У меня не было ни малейшего желания, чтобы меня кто-нибудь осматривал, я не этого хотел. Но я не мог долго сопротивляться. И так я оказался прямо под убийственным взглядом этого «Доктора». Он начал крутить меня, повторяя: «Ну, с этим парнишкой все нормально!». У меня был взгляд, теряющийся в пустоте. «Приспусти брюки!» скомандовал он. Бедняга! Он даже отдаленно не мог себе представить, какое количество мужчин просили меня об этом же, правда, с другими намерениями. А самое печальное, что я не знал, сколько еще раз мне придется услышать такую же просьбу.
Доктор стал осматривать мои гениталии, непрестанно повторяя: «Нормально. Все нормально!». Он попросил повернуться. Бесполезно объяснять вам, какой была его реакция. Я натянул брюки и покинул кабинет, оставив отца и зятя наедине с доктором. Они недолго поговорили и, когда они вышли, отец направился ко мне с невероятной нежностью в глазах, которой я прежде никогда не замечал в нем.
Мой зять тоже повел себя крайне заботливо. Мы вернулись домой. По дороге в моей голове пульсировало только одно слово: «Нормально! Нормально!». Что нормально? Что значит «Нормально»? И кто решает, что нормально, а что нет? Мне надо было уже в который раз преодолеть это насилие, забыть об этом новом унижении. Мне удалось сделать это, вновь закрывшись в самом себе, не оставляя больше места ничему и никому. Только моей боли.
