Я отвожу взгляд от коллажа и смотрю на новые подушки, разбросанные по кровати. На них вышиты фразочки: «Люби себя», «Мое время», а на самой большой — «Из пустой чашки не глотнешь — сначала позаботься о себе».
Николь зажигает ароматические свечи в стеклянных подсвечниках, тоже с надписями: «Любовь. Душа. Сострадание».
— Сейчас я преисполнена сострадания, — серьезно объясняет Николь, заметив, куда я смотрю. — Сострадание совершенствует душу. Оно делает нас человечными.
Я изумленно хлопаю глазами. Сострадание? В жизни от нее такого не слыхала.
— Полностью согласна! — пылко соглашаюсь я, пока она лезет в ящик комода за плойкой. — Знаешь, я иногда подумываю, что мы могли бы больше делать для людей в нашем магазине. Кулинарную группу для пожилых, например, или еще что-нибудь?
Может, мы могли бы стать ближе как сестры, думаю я. Начнем новый проект, который объединит нас… Но тут Николь поворачивается и устремляет на меня отсутствующий взгляд.
— Я не об этом дурацком магазине, — жалостливо бросает она. — Вечно вы с мамой только о нем и думаете.
О дурацком магазине?! Меня охватывает негодование. А не этот дурацкий магазин дает ей крышу над головой? Не оттуда ли взялись деньги на ее свадьбу?
Вслух я ничего этого не говорю: стараюсь быть позитивной и участливой.
— Это сострадание к себе, — мудро изрекает Николь. — Это твой поиск. Обрести свой свет и заставить его сиять.
— Конечно, — бормочу я, слегка сбитая с толку. — Просто я подумала, что некоторым из наших клиентов бывает одиноко…
И понимаю, что Николь меня не слушает.
— Сострадание — очень важный принцип буддизма, — сообщает она, включая плойку разогреваться. — И если сострадание не распространяется на тебя самого, то оно несовершенно. Это из высказываний Будды. Тебе бы заняться этим, Фикси. Это как…
Я жду, как что же это окажется, и наконец понимаю, что она уже все сказала.
— Может, когда-нибудь, — киваю я. — Наверняка.
— Моя преподавательница йоги, Анита, говорит, что мне сейчас надо избегать категоричных заявлений, — добавляет Николь. — Мне сейчас надо разгонять эндорфины, потому что в отсутствие Дрю я совершенно уязвима.
Она окидывает меня серьезным взглядом.
— Я могу завить спиралью.
— Хорошо, — быстро говорю я. — Просто ужасно. Бедняжка.
— Анита советует мне ставить себя на первое место, — продолжает Николь. — Позаботиться о себе. И знаешь что? Принято думать о других, но иногда надо сказать: «Пошло оно все, я важнее. Я этого заслуживаю». Садись.
