Конечно, есть и другие причины напрягаться из-за Джейка. Материальные. Финансовые.
И о них я сейчас думать не стану. Вместо этого я улыбаюсь покупателю: пускай думает, что в моем распоряжении целая вечность. Папа поступил бы так же.
Морэг пробивает сумму, и старичок вытаскивает потрепанный кожаный кошелек для мелочи.
— Пятьдесят… — Он щурится, разглядывая монету. — Это ведь пятьдесят пенсов?
— Давайте я посмотрю, — успокаивающим голосом произносит Морэг. Она с нами уже семь лет. Сначала была постоянной покупательницей, а потом заметила объявление о найме. Теперь она помощник управляющего и занимается поставками поздравительных открыток — глаз у нее наметанный.
— Нет, это десять пенсов, — мягко говорит она. — У вас есть еще фунтовая монета?
Мой взгляд притягивается к банке из-под колы и к шахматам. «Не имеет значения», — твержу я себе. Сейчас есть дела поважнее. И посетители ничего не заметят. Они придут, чтобы оливковое масло показывать, а не для проверок. Успокойся, Фикси.
Угомонись.
О господи, не могу! У меня сейчас крыша съедет.
Мой взгляд так и притягивает к банке. Пальцы выбивают дробь, как обычно, когда мне не терпится что-то привести в порядок, и вообще, когда я лезу на стенку из-за чего бы то ни было. И на месте не стоится: шаг вперед, наискось, назад, шаг вперед…
Такое у меня с детства. Это выше моих сил. Я знаю, что будет чистым сумасшествием приволочь ведро, лестницу и отмывать это пятно сейчас, когда вот-вот нагрянут гости. Знаю!
— Грег!
И едва Грег появляется из отдела посуды, вопль вырывается сам собой:
— Принеси лестницу, срочно! Надо отмыть то пятно!
Грег смотрит туда, куда я указываю, и подскакивает при виде банки.
— Это не я! — виновато восклицает он. — Точно не я.
И помолчав, добавляет:
— То есть если я, то не заметил…
Чего у Грега не отнимешь, так это того, что работает он на совесть и ему поневоле многое прощаешь.
— Неважно, кто, — отмахиваюсь я. — Надо это убрать, быстро.
— Ну да… — Грег обмозговывает услышанное. — Хорошо. А разве к нам сейчас не придут?
— Придут, потому и надо убрать как можно быстрее.
— Ладно, — говорит Грег, не шевельнув пальцем. — Понял. А где Джейк?
Очень хороший вопрос. Джейку первому принимать этих оливково-масляных. Видимо, в баре. Именно он устроил встречу. И его тут нет.
Но из верности семье вслух я ничего этого не говорю. Для меня это важно. Может, важнее всего остального. Некоторые люди вверяют себя Господу Богу, ну а папа мой, умирая, повторял со своим ист-эндским акцентом: «Семья, Фикси. От нее мы зависим. Семья — это все».
