Решительно толкнув дверь, я шагнула на чуть припорошенную снегом дорогу. Легковушка аспиранта таинственно сияла фарами чуть поодаль, кутаясь в сизые облака выхлопных газов.
Тук… тук… тук-тук-тук.
С каждым шагом идти все сложнее. Может, ну его? Вернуться в обнесенный высоким забором коттедж? Там Оксанка, там Миша… Они в обиду точно не дадут.
— Ну, нет, мать. Just do it! [1]
[1] Just do it — просто сделай это
Отступать некуда. Москва позади.
Запорный механизм дверцы машины щелкнул и я, выплюнув добротный жвачный ком и не позволив себе вконец захлебнуться в сомнениях и страхах, уселась на пассажирское сидение впереди и заявила с порога.
— Учтите, мои друзья знают, где я.
— Для начала привет.
А где же официоз и пресловутое «вы»? Я повошкалась на сидении, пристегнувшись.
— Здравствуйте.
Мужчина поморщился. Я попыталась отодвинуться от него насколько позволяли габариты машины. Разит, поди, от меня, даром «орбитом» давилась.
Машина плавно стронулась, и мы не спеша покатили по опустевшим улицам. Я с опаской скосилась на препода. Куда едем? Хорошо еще коттедж не за городом, а то свез бы меня куда-нибудь этот изващенец-перемещенец и поминай, как звали.
Остановились. Красный. Снег словно тут же замедлил ход, не лупил по стеклу как ошалевший, а падал плавно, медленно. Дворники пробежались туда-сюда, крякнув. Поворотник мерно щелкал.
Порядком затянувшееся молчание мне пришлось нарушить первой.
— Ян Викторович, вы поговорить хотели.
Бранов даже не повернулся, все глядел на дорогу.
— Мне казалось, это ты хотела поговорить со мной.
— Разве это я среди ночи поехала неизвестно куда, неизвестно за кем? — надменно поинтересовалась я.
— Разве это я терроризирую преподавателя в соцсетях? — парировал аспирант.
От возмущения я охнула. Это я-то терроризирую? Всего-то пара лайков. Хорошо: пара десятков лайков… И с каких это пор банальное «мне нравится» стало признаком террористической атаки?
Снова гнетущее молчание, а снегопад усилился, оттого дворники безостановочно елозили туда-сюда и мерным «вжух-вжух» лишь подчеркивали искусственность тишины.
Игру в молчанку вновь проиграла я.
— Окей, — выдала со смешком. — Я так понимаю, это вы устроили тот фейерверк из золотистых огней вчера на кафедре, и нас и впрямь чуть не сожрала Лернейская гидра.
— Ты спрашиваешь или утверждаешь?
Мужчина выглядел расслабленным, а вот я напряглась донельзя.
— Рассуждаю.
— Уклончиво, — усмехнулся аспирант.
— Скорее, предусмотрительно. Если это и впрямь так, то вы, вероятно, все никак не решаетесь попросить меня молчать обо всем случившемся, а желательно и забыть вовсе.
