— Помощь? — вновь уселся на край стола мужчина. — Ты думаешь, мы вернем тебя домой?
Я настороженно кивнула, боясь, как бы и вправду меня тут же не отправили на «рунном экспрессе» восвояси: «Сорес ведь не переживет, если меня придется телепортировать вновь! — поерзала я в кресле. — Изворчится весь».
— Но это невозможно! — вдруг воскликнул Юджин и тут же вытянулся в струнку, напрягая скулы. — Прошу прощения, господин Ридд, я не должен был вмешиваться.
— Нет-нет, все в порядке, — снисходительно помахал рукой «воин», странновато улыбаясь. — Будь добр, Юджин, объясни нашей гостье, почему вернуться домой ей не представляется возможным.
Парень тут же вскочил на ноги и затараторил, словно заученное наизусть стихотворение.
— Согласно пункту 78 книги «Прав и Свобод граждан Федеративного людского государства» использование магии любого вида и типа на территории вышеуказанного Федеративного государства запрещено. Любое нарушение пункта 78, а также иных пунктов, внесенных в «Книгу» Федеральным советом, признается преступлением против Федерации.
Барбус переминулся с ноги на ногу и с жалостью поглядел на меня. Я же открыла рот и во все глаза таращилась на тараторящего юнца.
— Напомни, — вновь обратился к парню Ксандер, — какое наказание назначено за нарушение пункта 78?
— Казнь, — без запинки отчеканил тот, начиная заливаться краской. Парень поймал мой пристальный взгляд и, очевидно, это его немало смутило. — В независимости от тяжести совершенного преступления.
— Именно по этой причине, — обратился ко мне Ксандер Ридд, разводя руками, — никто на территории Федеративных земель не отправит тебя обратно. Магия — вне закона. И пока ты здесь, советую тебе четко это уяснить.
Я испуганно кивнула.
— Тебе очень повезло, девочка, что тест дал отрицательный результат, — кивнул мужчина на Барбуса, принявшегося складывать сиреневые камешки, будто напитавшиеся моей кровью и от того потемневшие, обратно в мешочек. — Иначе…
«Иначе мы с вами сейчас не вели бы столь милую беседу» — закончила я про себя мысль советника Ридда, и руки у меня тут же сами собой мелко затряслись.
Потянулась вереница дней, похожих один на другой.
Меня исправно кормили, поили и даже выдали чистую одежду: светлую рубашку и штаны, больше напоминавшие пижамные. Пыток не применяли. Хотя, я как-то с усмешкой спросила сама себя: «А может, многочасовое одиночество в полупустой камере и есть та самая пытка?»
Правда, все время в одиночестве я не была. Пару раз ко мне приходил Барбус Алео. Он приносил с собой какие-то свитки и листы с чертежами, но я лишь с глуповатым видом чесала в затылке и мотала головой.
