— Да что же это такое?! — взмолилась матушка, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю и нервно поглядывая на часы. — Не беспокойся, Лиза, мы успеем.
Я, едва сдерживая зевоту, помычала что-то в ответ: «Подумаешь, опоздаю на очередное провальное собеседование. Экая беда!»
— Ты отлично выглядишь, — постаралась приободрить меня мама. — Хорошо спала сегодня?
Я, что было мочи силясь удержать очередной львиный зевок, кивнула.
— Да. Давненько так чудно не высыпалась.
— Ну вот видишь, — заулыбалась матушка, — все наладилось, не правда ли?
Я настороженно покосилась на нее: «Это что? Очередная попытка выяснить причину моего нервного срыва, случившегося почти полгода назад?»
Но мама вполне миролюбиво поглядела на светофор, зажегшийся наконец зеленым, и плавно нажала на педаль газа.
«А глаза-то хитрые» — усмехнулась я.
— Да, верно. Все наладилось, — потерла я лоб. — Можешь сделать музыку погромче? — я легонько шевельнула рукой, указывая на регулятор громкости магнитолы.
— Разумеется, милая, — мама тут же крутанула колесико, и из динамиков полился елейный голосок известной поп-певички.
О любви что-то пела. Впрочем, как и всегда. Весь мир круглосуточно кричит о любви. Грезит о ней. Жаждет ее.
«Какой глупый мир» — поморщилась я, борясь с желанием заткнуть уши. Но деваться было некуда. Пока играет песенка, есть призрачная надежда на то, что матушка не станет приставать с расспросами. И раз так, придется мне потерпеть.
Старательно сохраняя каменное лицо, я плавным нажатием приспустила окошко. Потоки прохладного утреннего воздуха, пахнущего мокрым асфальтом и выхлопным газами, тут же забрались в мои волосы, в одночасье их растрепав.
Я с надеждой подставила лицо ветру, будто бы он один был способен унести из моей головы и души всю печаль. Унести все мои тревоги куда-то далеко-далеко. Унести туда, откуда не возвращаются ни люди, ни звери, ни даже сам ветер.
— Что-то ты совсем притихла, — озабоченно пробормотала мама, убавляя громкость музыки. — Волнуешься?
Я неопределенно помотала головой.
— Не беспокойся. На этот раз собеседование пройдет как по маслу! Ты только не будь букой, — рассмеялась она.
Я снова кивнула. Проще было согласиться с ней, чем спорить. «Еще чего доброго вновь решит, что мне нужна медицинская помощь» — скривилась я.
Ведь лишь два месяца назад заботливая маменька выпустила меня из-под своего пристального наблюдения, принудив при этом пройти весь комплекс обследований. Словно я была не двадцати четырех летняя девушка, а старушка при смерти. Однако осуждать, а уж тем более корить ее за чрезмерную заботу я не смела.
