— Э, секундочку, мил барыня! Ты куда это? Тут режимный объект! Тем более с гранатометной сумкой!
Тогда Яся кладет «гранатометную сумку» на пузырчатый пол исполкома, расстегивает ее (дед, фронтовик или нет, заметно напрягается, ожидая появления не иначе как фауст-патрона) и достает предписание о распределении.
— Вот! У меня документ! — предъявляет она.
Дед вчитывается в напечатанные в Минске строчки, зачем-то проверяет печать на просвет, как водяные знаки, и удивляется:
— Так что ж ты сразу не сказала? Что молодой специалист из Минска по распределению? Тебе на второй этаж в первый кабинет, к председателю. Чечуха Виктор Павлович.
Яся поднимается на второй этаж, понимая, что сейчас тот странный сон, в который ее забросила Вавилонская лотерея, достигнет кульминации и что окружившая ее вдруг действительность также пронзительно экзотична, как культура ковбоев американского Техаса, но совершенно не изучена — ни антропологами, ни астрономами, ни психиатрами. В коридоре на стенах портреты победителей конкурса «Властелин села» — перепуганные загорелые люди в одинаковых пиджаках; всмотревшись, она обнаруживает, что пиджак на самом деле один — его, похоже выдавали перед съемкой фотографы, так что на некоторых «властелинах» костюмчик висит, на других — едва сходится, и что-то это ей напоминает, что-то из детства, но на тонкую игру ассоциаций нет времени.
Она ожидает увидеть секретаршу из разряда мстительных провинциальных красавиц, но приемной нет — за обычной дверью с табличкой (номер кабинета, но не фамилия) — кабинет, в котором на компьютере набирает что-то одним пальцем мужчина. И Яся с порога начинает лепетать, повторяя уже отрепетированную перед золотозубым вахтером речевку, но мужчина встает, делает несколько энергичных шагов и протягивает ей руку:
— Да, да, мне звонили из Минска, я вас дожидаюсь! Чечуха Виктор Павлович! Председатель Малмыжского районного исполнительного комитета! Присаживайтесь!
Она устраивается на лавке напротив конторского стола и протягивает документы. Местная власть изучает их внимательно, доходит до графы с фамилией и крякает:
— Не дочка? — спрашивает Виктор Павлович. Потом бросает на нее быстрый взгляд и усмехается. — Устала, наверное, отвечать на эту глупость. Ну какая ты дочка — нормальная девушка! Была бы дочка, не приехала целину поднимать, правда?
Закончив читать, он захлопывает личное дело и кладет его на стол. Затем устраивает обе свои ладони по бокам от папки, энергично склоняется вперед и спрашивает, официально, вернувшись к обращению на вы:
