Я тоже встала и порывисто обняла подругу. Она не догадывалась, что мы видимся в последний раз, и легонько оттолкнула меня, смеясь.
– Не подлизывайся! В следующий раз не приму никаких отговорок!
Едва рассвет выхватил из объятий ночи снежные колпаки горных вершин, наше семейство отправилось в путь. До этого нам с Котей пришлось побегать – бабушка поручила усадить кур в корзину, под которой обычно прятали цыплят, выпуская на травку. Крышки у корзины не было, поэтому перепуганные несушки выскакивали на волю, пока мы догадались накрыть корзину куском брезента. Я держала концы, а сестра запихивала под него пойманную птицу. Долго гонялась за петухом, тот не давался в руки, даже клюнул несчастную охотницу в ладонь и в коленку. Я крикнула, чтобы Котя оставила рыжего сорванца, но тот, увидев, как уплывает корзина с его подружками, сам догнал нас и безропотно дал усадить себя в тесное временное жилище. Корзину водрузили на тележку поверх мешков с зерном, чечевицей, мукой и прочими припасами.
Шли мы парами. Впереди мама и бабушка вели под уздцы ослика, за телегой топали Гуриан и Котя со своими коробами. Они хихикали и подначивали друг друга, чем страшно меня раздражали. Неужели брата и сестрёнку не пугает дорога через лес? Замыкали шествие мы с отцом. Я то и дело оглядывалась и спотыкалась из-за высокого темпа.
– Что там? – спросил отец, поймав меня за локоть, когда я запнулась и чуть не села на каменистую дорогу.
– Наш дом, – я, не собираясь скрывать, что мне жалко бросать его.
– Уже не наш, – сообщил папа. – Я вчера продал его калеке Пириуту, – поймав мой ошарашенный взгляд, объяснил: – Нам понадобятся деньги, чтобы купить или хотя бы нанять жильё, а Пириут давно мечтал о расширении – ему тесно с пятью детьми в маленькой избе.
Пириут был папиным другом, работал на мельнице в замке. Там случился пожар, на Пириута обрушилась крыша, и он остался одноногим. Лорд освободил ещё молодого работника, и тот, несмотря на увечье, умудрился построить собственную мельницу и стать вполне состоятельным человеком. Новость меня порадовала. Я представила, как в светёлке поселятся рыжие двойняшки Арта и Орла, как будут съезжать по перилам лестницы их младшие братишки, и успокоилась. Дом не осиротел. Теперь мыслями завладела дорога через лес. Что, если по моей вине погибнет вся семья? Не лучше ли было сдаться дознавателям? Я с трудом уняла дрожь, представив палача и сверкающий на солнце топор.
– О чём задумалась? – наклонился ко мне отец.
