— Мое имя вы знаете, а вот ваше мне неизвестно, — начал я.
— Извините, — он обозначил поклон, — следовало представиться сразу. Карл Хлодвиг Эдуард цу Гогенлоэ-Шиллингсфюрст, князь Германской империи, герцог фон Ратибор-унд-Корвей.
— Охренеть! — сказал я по-русски и добавил по-немецки: – И это все вы?
Гогенлоэ засмеялся.
— Хочу предупредить вас, — сказал, закончив, — что я понимаю по-русски. Моя мать, урожденная Витгенштейн, родом из России. Ее дед, русский фельдмаршал, отличился при нашествии Наполеона, за что был пожалован императрицей поместьем в белорусских землях. К сожалению, по-русски я говорю плохо, поэтому, если нет возражений, продолжим на немецком.
Я пожал плечами: нет проблем.
— А теперь, поскольку вы почтили мой столик своим присутствием, я сделаю заказ официанту. Выбирайте! — Гогенлоэ придвинул мне меню.
— Все равно! — махнул я рукой. — Любое мясо и картошка. Устриц и прочих морских гадов не нужно – не люблю.
— Вино? — спросил немец.
— Ром.
— Сразу видно солдата, — кивнул князь. — Воевать мне не довелось, хотя в армии послужил.
— А сейчас?
— Генерал-оберст в отставке, — сказал немец. — Государственных постов не занимаю, империи не служу.
И чего, в таком случае, тебе нужно?
Князь сделал заказ подскочившему официанту, и тот почти мигом вернулся с бутылками и закусками. Поставил передо мной тарелку с тонко нарезанной ветчиной и бужениной, перед немцем – с семгой и еще какой-то рыбкой. После чего наполнил бокал Гогенлоэ белым вином, дав перед этим князю его продегустировать, а мне плеснул в рюмку рому.
— Прозит! — провозгласил немец, подняв бокал.
Я кивнул: прозит так прозит. Не самый худший тост.[66] Мы выпили и закусили. Ром оказался чудным, ветчина – ароматной и нежной. Умеет немец выбирать, мне такую не подавали. Гогенлоэ без удовольствия ел свою рыбку.
— Мясо мне нельзя, — сказал, поймав мой взгляд. — Врачи запретили. Подагра. Приходится есть рыбу.
— А вино можно? — поинтересовался я.
— Его – тоже нет, — вздохнул немец. — Но если лишить себя всех удовольствий, то зачем жить? Как считаете?
Я пожал плечами. Многие так думают, пока не прижмет. Потом в темпе вальса бросают пить, курить, жрать на ночь и бегать по девкам. Только обычно поздно… Мы продолжили пить и насыщаться, и, заморив червячка, отложили вилки.
— Не удалось мне получить от вас бесплатный медицинский совет, — улыбнулся Гогенлоэ. — Это я насчет подагры. Кстати, Валериан Витольдович, поскольку мы равны титулами и выпили за одним столом, предлагаю обращаться по именам.
