Пушкин ищет скандала, сейчас бы сказали: «сам нарывается». С начала 1836 года Пушкин оказывается сразу в трех дуэльных историях, в двух из которых он был инициатором, а третью чуть не вызвал своим оскорбительным поведением Дуэли возникают, что называется, на пустом месте, хотя вокруг его жены увивается молодой кавалергард.
Первая дуэль, с князем Н. Г. Репниным, чуть не случилась по поводу слухов о якобы нелицеприятном отзыве князя о Пушкине. В черновиках своего письма князю Пушкин использовал довольно резкие выражение, но во французском письме сгладил их, что дало повод князю ответить Пушкину в вежливой форме, сохраняя достоинство. Пушкин удовлетворился его ответом и принес князю благодарность за письмо, коим его удостоили. Но почти тут же жертвой его нервозности стал С. С. Хлюстин, молодой человек, отставной поручик Уланского полка, богатый сосед Гончаровых по имению, на которого имели виды сестры Наталии Николаевны. В разговоре с ним Пушкин позволил себе сказать, имея в виду Хлюстина, что некоторые люди повторяют нелепости «свиней и мерзавцев каков Сенковский». — «Тон и запальчивость вашего голоса не оставляли никакого сомнения относительно смысла ваших слов, — впоследствии писал ему Хлюстин, — даже если бы логика и допускала неопределенность их значения».[31]. Под конец разговора на повышенных тонах, Пушкин даже стал позволять себе выражения, которые не предвещали ничего хорошего: «это уж слишком», «это не может так кончиться» и пр. При свидетелях никогда не говорили о дуэли прямо, именно эти устойчивые иносказательные выражения и приводили к дуэли, тем более поза, интонация, повышенный голос, что совершенно правильно оценил Хлюстин. Хлюстин письменно потребовал объяснений от поэта. На этот раз от дуэли Пушкина спас его друг Сергей Александрович Соболевский, который взял на себя обязанности секунданта, как он уже делал это в 1826–1827 годах, предотвращая дуэли с графом Ф. И. Толстым — Американцем (небезынтересно, что Хлюстин был родным племянником графа) и В. Д. Соломирским в Москве. Кстати все друзья сходились единодушно в том, что если бы Соболевский не уехал летом 1836 года за границу, он сумел бы предотвратить и дуэль с Дантесом. Я в это не верю.
Третья дуэль касалась уже не литературных споров, а чести Наталии Николаевны. Что называется, это было уже близко к теме. В основе слуха лежало недоразумение, неправильно переданные слова, но Пушкин искал упорно Соллогуба, уехавшего в Тверь, в самой Твери с ним разъехался на один день и молодой граф примчался в Москву, чтобы ни дай бог не подумали, будто он уклоняется от дуэли.
