Особая история — это штатные и самодельные жетоны с подписанной фамилией и маркировка одежды. На маркировке мы обожглись буквально в первые дни. Например, старослужащий снял с молодого всё обмундирование, а молодой его уже отмаркировал. И пошёл этот погибший старослужащий под именем молодого. Что касается жетонов, то оказалось, что перед тем, как идти в бой, бойцы часто менялись жетонами. Смысл в том, что якобы так (по какому-то поверию) можно обмануть смерть. То есть и этот способ идентификации тоже не работал.
Моя главная функция заключалась в том, чтобы продумать технологию и организовать сам процесс. Мы начали выбирать возможные пути осуществления идентификации. Самый распространённый способ — по узорам гребешковой кожи на руках. Проще говоря, по отпечаткам пальцев. Ведь при необходимости можно найти личные вещи погибших, где остались их отпечатки пальцев, и произвести сравнение. Надо было фиксировать узоры у погибших.
Но зачастую тела долго находились в самых разных условиях: лежали под открытым небом при разных температурах, перемещались. Кожа была изменена, кисти рук изменены. У нас, судебных медиков, существует специальная технология, при использовании которой можно восстановить узоры на пальцах. Обычно кисть отсекается, помещается в раствор и выдерживается определённое время. После набухания кожи узор восстанавливается, производится откатка отпечатков и кисть пришивается на своё место.
Однако мы успели сделать всего три-четыре таких процедуры. Кто-то решил, что мы глумимся над останками погибших. И по линии нашего местного медицинского руководства нам настоятельно порекомендовали прекратить этим заниматься. Вечером мы покумекали все вместе и придумали, как обойтись без отсечения кисти. Мы начали надевать на кисть резиновую перчатку и наполнять её раствором. И уже после этого проводить откатку отпечатков прямо на месте.
Однако отпечатки пальцев — это далеко не единственный метод установления личности. В наших Вооружённых силах такой науки, как генетика, в то время вообще не знали. Но во всём мире генетический анализ уже вовсю применялся. Поэтому с самого первого дня я предложил брать материал для генетического анализа с перспективой его использования в будущем. Однако для генетического исследования годится только тот материал, где сохранились клетки с ядром. В ядре клетки и находятся данные о геноме. Надо было иметь полную гарантию, что мы взяли именно сохранившийся материал, который будет пригоден для дальнейших исследований. Поэтому мы брали несколько волос, одну-две ногтевые пластинки и один зуб.
