– Комиссар Попель сказал, что к вам приходили целых четыре группы делегатов связи из штаба фронта. Хотя комфронта посылал всего две группы… – намеренно небрежно обронил Хуршед.
– Только про одну из этих групп можно достоверно сказать – они шпионы. Остальные… люди как люди… В смысле – обычные командиры Красной Армии! – ответил Гайдар. – Некоторых их них Вадим в штабе фронта видел, но лично не знает. Поэтому непонятно – они действительно делегаты связи или продавшиеся врагу после попадания, например, в плен.
Мутно всё, товарищи, мутно… – Аркадий Петрович горестно вздохнул. – То, как мы ведем контрразведывательные мероприятия в глубоком отрыве от наших госорганов, – дилетантизм и шаманство!
– Нам проще изолировать непонятных людей, чтобы разобраться с ними потом, после выхода к своим! – сказал Ерке. – Но мы боимся, что затянувшееся бездействие может быть в перспективе хуже, чем какое-то действие, пусть даже и ошибочное!
– Ладно, лейтенант, это всё соплежуйство! – решительно сказал Гайдар, как будто внутренне встряхнувшись. – Докладывайте о вашем походе. А заодно скажите: что это там горело на юго-востоке всю ночь и всё утро? Примерно в семи километрах от нашего внешнего поста?
Лейтенант Ерке очень подробно рассказал все обстоятельства своего недолгого «анабасиса»[39]. Гайдар внимательно выслушал, записав в лежащий на столе блокнот всего два слова. Со своего места я не видел страницу, но мне показалось, что это были название хутора (Врадиевка) и имя главного упыря (Панас).
– Так… – прослушав историю до конца, сказал Аркадий Петрович и на пару минут завис, прикрыв глаза и постукивая кончиком карандаша по картонной обложке блокнота. – Как это мерзко, когда наши выступают на стороне врага. Сотрудничают с немцами, служат полицаями или карателями… Никогда не думал, что придется слово «коллаборационисты» использовать в отношении граждан Советского Союза.
– Зря вы их «нашими» называете, товарищ Гайдар! – не выдержал я, вспомнив, что творили потомки недобитых бандеровцев уже в XXI веке. – Никогда они подлинно советскими людьми не были! У них не вскипает «ярость благородная» против немцев – напротив, они приветствуют оккупантов, надеясь, что гитлеровцы «освободят» их от «клятых москалей». Эх, никогда мы не будем братьями…
– Ну-у, Игорь… – Явно малость охуевший от моей пламенной речи Аркадий Петрович смотрел на меня с некоторой оторопью. – Вы несколько преувеличиваете. Конечно, Западная Украина совсем недолго пробыла в составе УССР, это и наложило свой отпечаток…
