– Неа, с этим не успел. Подозреваю, что он-то меня и запер.
Сашка постарался как можно короче рассказать Павлу о своих подозрениях, о несостоявшемся сеансе очищения и пропавшем флаконе. Пашка слушал, хмурился.
– Хорошо, что у меня всегда концентрат под рукой есть. Еще бы полчасика, и меня бы к тебе уже с другим «лекарством» направили.
Пашка извлек из черной поясной сумки шприц с медово-желтым содержимым, пояснил невесело:
– Чистая смерть!
В дверном проеме стремительно возник жрец, увидел шприц в руках Павла и громко воскликнул:
– Приказываю остановиться! Во имя Камня!
Глаза жреца метали молнии.
– Вы превышаете свои полномочия, палач! Я буду вынужден доложить владыке о вашей попытке убить брата-птицелова без видимой на то причины.
– Он не… – начал Сашка, но, увидев предостерегающий жест Павла, замолчал.
– Не забудьте добавить к своему доносу, уважаемый жрец, – с ядом в голосе ответил Павел, убирая шприц обратно в сумку, – рассказ о том, как вы лишили нового брата его законного «глотка жизни» и бросили умирать за закрытой дверью.
– Да как вы смеете?! У вас есть доказательства моей причастности? – Гнев жреца был настолько силен, что казалось, еще секунда, и он бросится на оппонента с кулаками.
– Пока нет, – спокойно ответил Павел. – Но будет проведено расследование, и виновный понесет наказание. Во имя Камня!
– Что тут произошло? – теперь обращаясь только к Сашке, спросил жрец. Александру пришлось по новой рассказывать всю утреннюю историю о пропавшем флаконе и запертой двери. Особо он подчеркнул, что вмешательство палача было направлено исключительно на спасение его жизни, а не наоборот, как могло показаться жрецу.
– Я пришлю братьев починить дверь и окно, – сообщил жрец, когда Сашка закончил объяснения. – А к вам, палач, будет направлен брат, разносивший сегодня утром «глоток жизни». Думаю, вы знаете, как его разговорить.
Сказав это, жрец повернулся к выходу.
– Почему вы меня не искали? – решился все-таки задать вопрос Александр. – На второй сеанс очищения?
– Тебя посчитали сбежавшим после того, как ты не явился на утреннюю трапезу. И был объявлен розыск.
– Розыск? – с усмешкой сказал Павел. – Хороши сыщики! Искали где угодно, кроме места проживания.
– Оглушенные не так сообразительны, как вы, – парировал жрец. – Они прочесали периметр и, не обнаружив брата-птицелова, доложили мне о его побеге.
– Как доложили?
– Молча, – съязвил жрец.
– Если бы брат-птицелов погиб, эта смерть была бы на вашей совести, – мрачно, с плохо скрытой угрозой сказал Павел. Сейчас он и вправду походил на палача. Сашка чувствовал себя статистом, прекрасно понимая, что его случай стал только поводом для возобновления давней стычки.
