Этих слов никто не говорил ей. А если бы и говорил... Она могла бы не услышать, отвернуться, зажать уши, закрыть глаза. В том океане горя, который смыл привычную жизнь, разлучил семьи, разрушил прежние связи, она была лишь малой щепочкой. Ее, как и других, накрывала с головой и тащила бесчеловечная сила нашествия. Что могла женщина с ребенком на руках против организованной силы зла, подмявшей целые страны? Разве могла она хоть на метр сдвинуть линию фронта, хоть на день укоротить войну?..
А разве мог Марусин отец, доктор Степанов, Ганна с Ганниной горы?
Это их мы спрашиваем теперь, почему она пошла навстречу смертельной опасности, выслушав приказ.
И они нам отвечают.
Не словами — всей силой жизни, что взошла на этих зеленых полях:
— Мы сами себе приказали.
СОРОК ТРЕТИЙ
Что было, что есть и что будет — все для нас незаметно сошлось в отрезке пространства и времени между «Берлином» и «Москвой». Мы прошли уже половину пути. А может, и меньше. Не на километры счет.
Утром, пока мы умывались, к нам в палатку под елками забрался мальчишка. В белой маечке, с круглой стриженой головой. Залез и стал разбираться, что к чему.
— «Ты кто?» —спросили мы оторопело, когда вернулись.
— Я Коля, — смело ответил гость. — А что это у вас в таком большом мешке, транзистор, да?
Вслед за Колей явился Саша, худенький и застенчивый. Он без приглашения в палатку не полез, а сидел за сторожа под елкой и с некоторым опоздание/^ тихо окликнул приятеля, когда мы уже вовсю знакомились.
Ребята, оказывается, заприметили нас в своем лесу еще с вечера, но никому ничего не сказали, решили разобраться в этом деле без посторонней помощи. Мы честно признались, что идем в такую-то деревню, интересуемся партизанами. И тогда Коля заявил, что нам надо пойти к нему домой. Маму его зовут тетя Маня, а папу — Петр Петрович, он учитель.
Если бы не Коля, мы могли и не встретиться с Марией Александровной Любаревич, партизанской связной.
Она работала на связи с весны 1942 года и была одним звеном в той цепочке, по которой из гарнизонного поселка шли к партизанам сведения о железнодорожных составах на узловой станции, о боевой силе противника. Передавала медикаменты для отрядов, о случалось, и оружие.
Связная была совсем девчонка — еще не успела отгулять на всех своих вечеринках. Один брат у нее был в отряде «Коммунист», другого за связь с партизанами убили немцы — это был хозяин той самой хаты на Ганниной горе. Она уже видела облавы, казни, и по ней самой стреляли из двух станковых пулеметов, когда пробиралась в обход немецких постов. Ничего, не попали.
