Но вот стая забеспокоилась — все собаки вскочили и побежали по равнине в сторону старого логова. Фея вылезла из норы и глядела им вслед. Я вспомнил, как был привязан к Ведьме Распутин — он всегда возвращался к избранной ею за месяц до родов норе; и мне хотелось узнать, не останется ли и Брут рядом с Феей. Но он бежал рысцой за остальными, и Фея внезапно припустилась следом, словно боясь отстать от стаи.
Фея всё ещё старалась по мере сил делать вид, что она — полноправный член стаи. Когда собаки отправились на охоту, Фея, хотя и была на сносях, побежала за ними, как всегда. Собаки прошли примерно шесть километров той своеобразной побежкой, которая позволяет им не снижать скорость километров тридцать подряд, хотя со стороны кажется, что они бегут не так уж быстро.
Вдруг собаки пошли шагом и низко опустили головы. На плоской, открытой равнине они обычно видны с расстояния многих километров, но когда они опускают головы, издали их можно спутать с пасущимися антилопами. Стая как раз двигалась в стогну небольшого стада газелей, которые и не подозревали о приближении врага. Когда собаки подобрались к ним метров на сто, антилопы вдруг вскинули головы, уставились на собак и, развернувшись, понеслись прочь. Началась погоня, и вскоре Стриж, самый резвый пёс в стае, далеко опередил остальных. Мой спидометр показывал, что он мчится со скоростью пятидесяти километров в час. Стриж гнался, как мне казалось, за слегка отставшим от стада самцом, но ему пришлось пробежать пять километров, прежде чем он нагнал намеченную жертву. Когда собаку и газель разделяло всего несколько метров, антилопа, вместо того чтобы бежать по прямой, помчалась по кругу — так обычно поступают животные, начинающие выдыхаться. Стриж срезал угол и выиграл расстояние — я даже видел, как хвост антилопы смазал собаку по носу. Стриж хотел схватить газель, но та сделала один из молниеносных поворотов, которыми так славятся эти животные, и зубы Стрижа щёлкнули в воздухе. И каждый раз, когда, казалось, Стриж вот-вот вцепится в газель, она ускользала, мгновенно уворачиваясь от него. Но эти постоянные круги и увёртки позволяли стае, срезая углы, всё больше приближаться к добыче. После очередного манёвра Распутин нагнал Стрижа.
Погоня промчалась мимо гиены, лежавшей в неглубокой норе: она высунула голову и в мгновение ока присоединилась к охотникам, поспешая лёгким галопцем враскачку, который на деле гораздо быстрее, чем можно подумать. В какую-то минуту, когда газель повернула назад, гиена даже оказалась ближе к жертве, чем собаки.
