Но в конце концов у Ведьмы как будто выработалась устойчивость к этим призывам на помощь. Впервые она не обратила внимания на крики одинокого щенка, несущиеся из нового логова, пока не подхватила следующего у старой норы. Вопли щенка стали ещё громче. В этот момент и вмешалась Иезавель. Она слонялась вокруг с самого начала переселения, не решаясь соваться к Ведьме с щенками. Но тут она понеслась к визжащему щенку, схватила его за ухо и наполовину понесла, наполовину поволокла к родной норе. По дороге она встретила Ведьму, которая несла другого щенка. И снова, когда Ведьма положила свою ношу, у норы оказался один-единственный щенок. Ведьма продолжала оставаться глухой к его воплям, пока подбирала следующего щенка, и опять Иезавель явилась на помощь. Но на этот раз она оказалась ещё более неловкой. Когда она попыталась взять в зубы щенка, он каким-то образом вывернулся и упал обратно в нору. А когда Иезавель примеривалась в третий раз, к норе подошла Ведьма с очередным щенком. Теперь у норы было два щенка, они перестали вопить и принялись, ковыляя, исследовать новую обстановку. Иезавель осталась с ними — дополнительное утешение, нечто знакомое в незнакомых условиях.
В то время мы ещё точно не знали, сколько у Ведьмы щенков: они никогда не выходили все сразу, не отходили от входа в нору и кормились по-прежнему в её тёмной глубине. По нашим соображениям, их там было не меньше восьми, но возможно, что и больше. Наконец-то нам представилась блестящая возможность пересчитать их всех, одного за другим, когда Ведьма терпеливо перетаскивала их в новый дом.
Десять… одиннадцать… двенадцать… тринадцать… четырнадцать… Вот это помёт! Мы ожидали одиннадцати, ну самое большее двенадцати штук. А в старой норе всё ещё виднелись маленькие чёрные щенята. Потрясающе! Семнадцать… Восемнадцать… Послушайте, да это же невозможно! У меня проснулись подозрения. А когда получилось, что Ведьма несёт тридцать третьего щенка, я понял, что меня одурачили. Возможно, Ведьма и сама попала впросак. Ясно, что старая и новая норы были связаны под землёй. И как только один щенок случайно пробрался обратно в старую нору, он оставил отмеченную запахом дорожку для остальных, и они поползли за ним. Щенки выбирались на поверхность у старой норы, а мать, увидев, что нужно переносить следующего щенка, хватала его и старательно переправляла в новую нору.
Перенеся щенка через заросли содомского паслёна в девяностый раз, она то ли была уже не в силах продолжать, то ли просто решила, что всему есть предел. Но так или иначе, в этот день она щенят больше не таскала.
