Правой рукой двинуть вообще не могу, а левой дотянуться тяжело. Всё-таки как-то срезал бронежилет, дотянулся левой до кармана, достал промедол, сразу достал гранаты. Никакое другое оружие одной рукой я использовать не мог: ни из автомата стрелять, ни из подствольника, ни тем более — отбиваться ножом. Кое-как перетянул колено, бедро. В это время слышу — свистит кто-то.
Рассказывает Герой России полковник Александр Игоревич Пегишев:
— Вижу — ещё один наш вываливается из полуподвального помещения спортзала метрах в тридцати от меня. Упал, не шевелится. По нему — кинжальный огонь трассирующими. Асфальт вокруг горит!.. Свистнул, кричу: «Если меня слышишь — пошевели рукой». Шевелит, значит живой. Кричу ему: «Притворись убитым, замри!..». Вроде замер. И «духи», похоже, решили, что добили его, стрелять туда перестали. Зато с новой силой ударили по мне…
Стемнело. Заковылял в сторону раненого. Схватил, за что получилось, и рванул обратно. Запнулся за что-то, упал. И в этот момент прямо над головой прошла очередь… Броском до ямы. Упали на дно — вроде здесь пули не достают. Перевязал раненого нормально, кровь у него уже не так течёт. Уже лучше…
Стали задавать друг другу вопросы. Оказался лейтенантом Думчиковым Александром Павловичем, командиром взвода из роты Тараскина.
Мы всё-таки ждали, что будет повторная атака и наши за нами придут. Самим вдвоём выйти нереально: у Сани кость на ноге перебита, правая рука прострелена и двойное ранение в спину. У меня — сквозное ранение бедра левой ноги. Лежим в общей луже крови, где чья — непонятно. Поделились промедолом, вкололи. Посчитали: на двоих шестнадцать сигарет и восемь спичек. Но хоть было чем стрелять: пятнадцать магазинов у меня, в россыпуху патроны, были гранаты к подствольнику. И шесть гранат Ф-1…
Тут вроде со стороны дома хруст стекла послышался! Взял пару магазинов и пополз к углу. Уже слышу голоса — значит, точно «духи» подходят со стороны переулка! Выхожу из-за угла и говорю: «Здравствуйте!». И сразу положил их всех в упор. Но на помощь им бросилась ещё одна группа! Одна пуля пробивает мне воротник, проходит вдоль бронежилета и разбивает гранату Ф-1 в снаряжённом состоянии. Ещё одна попала в палец и выбила автомат — он улетел, как пропеллер. (За ним пришлось ползти, а потом штык-ножом отравнивать, чтобы хоть как-то затвор двигался.) Но вроде отбился и вернулся снова в яму к Думчикову.
Команды нашим на повторный штурм так и не было — ждали прекращения артобстрела, чтобы вернуться за нами. Они видели, что мы на площади остались одни. В какой-то момент даже попытались задымить всё вокруг, чтобы нас дымом закрыть. Но ветер дул в обратную сторону, поэтому перебежать в жиденьком дыму вариантов не было: и справа, и слева нас держали на прицеле. Завалить нас могли раз сто шестьдесят…
