«Убитых?» — удивилась я своей мысли, покачала головой, закрыла глаза и прислушалась к тому, что явно и тайно звучало вокруг. На закате распелись малиновки, где-то неподалеку слышно было уханье совы; приглушённо звучали голоса мужчин из стражи, что-то говорил Джон… Я как будто отключала все эти звуки один за другим, пока не осталась наедине с иными песнями.
Тревожно шумели каштаны в роще, будто обсуждали то неладное, что произошло под их кронами.
Затухала бледно сиреневая линия, связывавшая мать и сына, там, в хижине, и её тонкий звон уже почти не был слышен.
Зелёные ноты по краям окаймляла алая лента: синьоры Арригони были злы на убийцу и желали восстановить нарушенной равновесие.
И, наконец, чёрной басовой кляксой лежал вокруг след убийцы, звуча, словно самая нижняя струна контрабаса… только полностью расстроенная.
Открыв глаза, я посмотрела на Томмазо Арригони и сказала:
— Тут был некромант, и он вернулся в город.
— Некромантия не является запретной магией, — пожал тот плечами. — А откуда вы знаете, что был именно некромант?
Я рассеянно подёргала себя за волосы.
— У меня есть довольно странный Дар… Вернее, не так: у меня появился странный Дар, когда ко мне вернулась магия, потерянная после белой лихорадки. Если войти в какое-то подобие медитации, я начинаю видеть следы магии и эмоций. Ну, вот вы злитесь, ваш помощник раздосадован, а Франка устала.
— Ну, для этого не надо быть эмпатом! — усмехнулся начальник стражи, но я продолжала.
— Если я закрываю глаза, я всё это слышу и вижу. Так вот, этот сарай словно залит чёрным. И след ведёт к дороге.
— Он приехал в экипаже?
— Вот этого я не могу сказать…
— А опознать его сможете, когда найдём?
— Попробую…
Не знаю, смогу ли я удержать в памяти звук, но эту чёрную грязь, будто язву, разъедающую магическое полотно в этой точке пространства, определю везде.
Идти в Каза Арригони Франка отказалась наотрез, как её ни уговаривали.
— Я своё место знаю, — сказала она твёрдо. — Лиза, я завтра ресторан открою, не сомневайся, приходи после ланча.
— Ладно, — кивнула я.
Франка свернула за угол, а Винченцо повернулся ко мне:
— Ну, ты-то не откажешься поужинать тем, что готовит тётушка Лючия?
— Не откажусь, с какой бы стати. Тем более, что обычно в выходной меня кормила хозяйка квартиры, а сегодня она уехала куда-то…
— Вот и отлично, — он распахнул калитку и склонился перед нами с Джоном, театральным жестом приглашая войти во двор.
Я с интересом огляделась: хотя и живу в Лукке уже третий месяц, но в один из Больших домов попала впервые. Середина большого внутреннего двора была вымощена каменными плитками так плотно, что даже и травинка не могла бы пробиться через щелку между ними. В центре рос громадный дуб, наверное, и пятерым бы не удалось, сцепив руки, обхватить его ствол. Вокруг дуба была сколочена скамейка, на которой развалился знакомый уже мне серебристо-чёрный котяра.
