Да, при папаше Бронтолоне было иначе, так что же, надо остановиться и закостенеть?
Иди ты к Тёмному, ревнивец Джузеппе! Я буду делать то, что считаю нужным. Точка.
Винченцо потрепал меня по руке, отрывая от размышлений:
— Тебя проводить домой?
— Зачем? — спросила я с искренним недоумением. — Со мной всё в порядке, мы сегодня откроемся на ужин. Придёшь?
— Постараюсь, — неопределённо ответил он.
— Стефания! — позвала я. — Мне пока трудно говорить громко, попроси поваров подойти сюда.
— Так синьора, поваров, кроме нас с вами, не осталось! Пьетро и не приходил…
— А закупки он сделал, ты смотрела? — прервала я её.
— Ничего он не сделал! В холодильной камере осталось немного козлятины, десяток кусков говядины, грибы и яйца. Ну, сливки ещё есть, сыр и овощи, понятное дело. Рыбы нет…
— И рынок уже закрыт… — я посмотрела на часы. — Да, почти два. Ну что же, так ещё интереснее! Я сделаю начинку для равиоли, пару соусов к пасте и подготовлю суп. А ты, пока творишь тесто, поразмысли, как нам организовать закупки.
— Угу… — девушка сдула со лба прядь волос, надвинула поглубже белый поварской колпак и крикнула так громко, что у меня зазвенело в ушах: — Лючано! Идем, будешь мне помогать сегодня!
Винченцо разбудил приятеля довольно рано. То есть, по мнению самого Джона, это была совершено несусветная рань, особенно если учесть, как они вчера засиделись в «Старой кошке» — десять утра, время самого сладкого сна! Но неумолимый рок в лице Арригони-младшего твердой рукой повлек Довертона в умывальню, а затем и завтракать.
Умытый, наевшийся и проснувшийся бритвальдец допивал третью чашку кофе, когда коммуникатор Винченцо засигналил. Достав аппарат, тот молча выслушал сказанное и так переменился в лице, что Джон насторожился и по привычке зафиксировал время: без десяти двенадцать.
— На Лизу напали и разгромили «Кантину», — сообщил Арригони, запихивая коммуникатор в карман. — Я пошел туда, а ты спустись в конюшню и выбери, как мы поедем к определенной вчера точке, в экипаже или верхом. Пусть Лука подготовит всё, я вернусь, думаю, через полчаса!
Договаривая последние слова, он выбежал из малой столовой.
— Вот так вот, Неро, — со вздохом сказал Довертон; кот, сидящий на соседнем стуле, приоткрыл один глаз и посмотрел на него без интереса, после чего дернул спиной и отвернулся. — Между прочим, это ты должен решать, как мы поедем, мне-то все равно. А тебя в прошлый раз в экипаже укачало.
Неро спрыгнул со стула, подошёл к двери и коротко мявкнул.
