— Я и говорю.
Джордж по-прежнему недоумевал.
— Не понимаю. В каком смысле ты вытянул меня в лупарею, то есть в лотерею? Что это за лотерея?
— Да у нас, в людской. Эт' все Кеггс, он начал. Он говорит, он всегда такую заводил, где служил дворецким, если там дочки в доме. Балы всякие, то-се, дочка замуж и выскочит. Ну вот, Кеггс пишет всех мужчин на бумажках, бросает в шляпу, а ты платишь пять шиллингов за билет и тянешь. Кто угадает, тот забирает все деньги. А если дочка ни за кого не выйдет, тогда деньги прячут и прибавляют, когда другой бал.
Джордж даже задохнулся. Тайны людской в знатных домах Англии ошеломили его. Изумление, впрочем, скоро сменилось негодованием.
— То есть как? Вы ставите на леди Мод?! Ну и гады.
Альберт обиделся.
— Эт кто гады?
Джордж почувствовал, что нужна дипломатия. В конце концов, от этого юноши зависит многое.
— Я имел в виду дворецкого, как его, Кеггса.
— Он не гад, он — змей, — Альберт затянулся, чело его потемнело. — Всегда он тянет. И как это он ухитрился вытянуть кого надо!..
Альберт прыснул.
— Но тут я его достал, прям как есть! Он вообще меня хотел не пускать. Мал еще, говорит. Хотел без меня тащить. «Врежьте ему в ухо, — это он говорит, — и гоните к чертям». А я говорю: «Хрена! А чего мне будет, ежли я пойду к его милости и накапаю?» Он говорит: «Ладно, пущай, где твой пятак? Только ты тащи последним, потому как младше всех». Ладно. Они тащат, и, конечно, Кеггс вытягивает — кого? Мистера Бинга.
— Мистера Бинга, вот как?
— Ага. Все знают, что Реджи — козырная карта. Ну он и рад! Во всю морду, змеюка! А моя очередь как дошла, он мне и говорит: «Извиняюсь, Альберт, а только имен-то нету! Все вышли!» «Правда, — я говорю, — все вышли? Ну ладно, коли вы все такие честные собрались, дайте и мне честный шанец». А он говорит: «Эт в каком смысле?» А я говорю: «Напиши на бумажке „мистер икс“, и ежели ее милость на ком-нибудь женится, кто не был на балу, я и выиграл». «Хорошо, — это он говорит, — а ты знаешь, какие у нас условия? Ничего вообще не считается, если не выйдет за две недели после бала», — это он мне говорит. «Ладно, — я говорю, — давайте, пишите билет, так оно будет честно и по-людски». Ну, пишет он билет «мистер икс», а я говорю им всем: «Будете свидетелями. Если кто не с этого бала и она на нем женится, тогда я выиграл весь котел». — Они говорят, мол, все правильно, и я им тогда прямо так и леплю: «Не слыхали? Наша миледи влюблена в одного американца». Они сначала не верили, а потом Кеггс пораскинул мозгами, сложил, помножил, то да се, сразу побелел, как простыня, и говорит, это надувательство, тянуть все заново, а они говорят, нет, все честно, один предложил за мой билет десятку откупного. Ну, я — ни в какую. Вот, — подытожил Альберт, бросая окурок в камин как раз вовремя, чтобы не обжечь пальцы, — я и хочу вам помочь.
