Он открыл дверь. На пороге лежало письмо.
Почерк женский, незнакомый. Написано карандашом. Он вскрыл конверт.
«Уважаемый м-р Бивен», — так оно начиналось. Сердце екнуло. Он взглянул на подпись: «Девушка в такси».
«Уважаемый м-р Бивен,
Надеюсь, Вы не сочли меня невежей за то, что я улетучилась, не попрощавшись. Так вышло. Я увидела Перси, подъезжавшего в такси, и поняла, что он преследовал нас. К счастью, он меня не видел, и мне удалось ускользнуть. С деньгами все обошлось — я вспомнила, что у меня с собой красивая брошка, и я остановилась по дороге, чтобы заложить ее.
Еще раз большое спасибо за Вашу доброту.
Девушка в такси».
Джордж прочел записку дважды, пока сбегал вниз к завтраку, и еще трижды во время еды. Наконец, запечатлев в памяти все до последней запятой, он предался пылким мечтаниям.
Что за девушка! Он в жизни не встречал женщины, способной написать письмо без постскриптума, а это еще мелочь по сравнению с другими талантами. Как находчива: это ж надо додуматься — заложить брошку! До чего мила — не поленилась написать письмо! Он все больше убеждался, что нашел свой идеал, все больше исполнялся решимости не допустить, чтобы такая ерунда, как имя, разлучила его с нею. И ведь кое-что есть, от чего-то можно отталкиваться. Он знает, что она живет в двух часах от Ватерлоо. Просто смешно! Тут искать почти нечего. Подходят только три графства, и каким же идиотом должен быть человек, если он не обшарит их в поисках любимой девушки! Особенно человек, которому так везет.
Удача — это богиня, чьих милостей не добьешься уговорами. От взыскующих и настырных душ она отвращается. А вот если возьмешь ее за руку, как доверчивый ребенок, она смилостивится над нами и не оставит в час нужды. Джорджу она улыбнулась незамедлительно.
Когда он обедал в одиночку, он разбавлял скуку трапезы мудростью печатного слова, воплощенной в вечерних газетах. Вот и теперь, направляясь на Пиккадилли, он захватил с собой ранний выпуск «Ивнинг Ньюс». И едва ли первым попалось ему на глаза сообщение, затерявшееся где-то в недрах страниц, посвященных юмористическому комментарию к событиям дня, в стихах и прозе. Данное событие автор счел достойным поэмы. Звучала она так:
«Пэр и полицейский».
«У „Карлтона“, слыхали ль вы, случилось странное, увы! Случилось, утверждает слух, оно часов около двух. Лучи текли, не жарил зной, во всех сердцах царил покой, когда приличный джентльмен, представив веский аргумент, подвергнул яростной атаке другого мистера во фраке. Кулак в перчатке он вознес, чтоб незнакомцу врезать в нос. Кто знает, чем бы кончил он, досадой страшною взбешен, не приключись при сцене той С-230, постовой. „Что здесь за шум, а драки нету? — сын Лондона воззвал к ответу. — Незамедлительно прошу я прекратить весь этот шум“. Неукоснимый страж порядка, он руку в форменной перчатке на нарушителя шевьот увещевающе кладет. Что было дальше — нету сил писать; стыжусь своих чернил. Какой-то демон обладал тем джентльменом. Он наддал пинка служилому туда, где в том содержится еда. „Эй! Эй! Эй! Эй!“ — служилый рек и джентльмена уволок. В участке выяснил служитель: лорд Бэлфер этот нарушитель. Но для британского суда и пэр, и нищий — ерунда. Судья воздаст, весы подняв, всем по заслугам. Крупный штраф и лорду Б. и нам, друзья, урок: констеблей бить нельзя».
