М а р ь я В л а д и м и р о в н а. Вы прекрасно знаете, в каких условиях я живу, где я работаю.
Л и д и я В а с и л ь е в н а. Знаю, Муся. Но ведь другие матери тоже работают. И за станками, и за штурвалом самолета, и на заводах, и в колхозах… И дети их гордятся ими. А вами ваш сын не гордится.
Входят О к о в и н и Л о с н и ц к и й.
О к о в и н. Вы простите… оказывается… (Марье Владимировне.) Я не хотел вас обидеть.
Л о с н и ц к и й. Опять вы, Сергей Николаевич, бестактность совершили. Сорок лет мы с вами знакомы…
О к о в и н. Поверьте… Я так много думал в эти дни о Гане Семушкине и о себе… Я так мечтал о нем…
Пауза. Ганя подходит к Каракашу.
Г а н я. Вы уже уезжаете?
К а р а к а ш. Да.
Г а н я. Я с вами поеду, можно? Я уж давно это обдумал. Возьмете меня? Я не буду мешать вам, я тихий буду.
К а р а к а ш (стараясь не кричать, чтобы, не выдать своей радости). Тихий? Не надо! Не надо мне тихих!
Г а н я. Я веселый буду. Я буду слушать вас.
К а р а к а ш. Я езжу часто. В районы, на суды…
Г а н я. И я с вами буду ездить. А если война — я с вами на фронт пойду. Я куда хотите с вами пойду.
К а р а к а ш. Не врешь?
Г а н я (глядя ему в глаза). Нет. (Подходит к Марье Владимировне.) Мама, ну разреши мне поехать с Всеволодом. Я переведусь в школу, в его город… Я ведь в эти дни все решил. Я знаю, что и он это решил. Но он хотел, чтоб я сам сказал. Отпусти меня, мама.
М а р ь я В л а д и м и р о в н а. Почему же ты выбрал Всеволода?
Г а н я. Потому что он смелый… Он верный… Он подходит быть мне матерью…
Затемнение.
Снова та же комната. Теперь тут только две женщины: Л и д и я В а с и л ь е в н а и М а р ь я В л а д и м и р о в н а.
М а р ь я В л а д и м и р о в н а. Как же мне быть теперь, Лидия Васильевна?
Л и д и я В а с и л ь е в н а. Ждать их. Или поехать туда, вслед за ними. Ведь у вас отпуск теперь, и отпуск надолго. Вот и поезжайте. И постепенно, шаг за шагом, завоюйте снова сердце Гани. Не будьте с ним резкой, не пользуйтесь вашим правом. Поймите, что это уже почти взрослый человек. У него есть свои привычки, привязанности, своя любовь, свой взгляд на жизнь. Этот взгляд на жизнь не всегда еще правилен, но он всегда наполнен стремлением к справедливости, к правоте… И если вы захотите, вы снова найдете его… Боль, гнев, обида пройдут. Останется то, что самое ценное в ребенке, — желание стать взрослым, творить жизнь справедливую, прекрасную… Воспользуйтесь же этим, Муся… А учиться… Что ж, и взрослым тоже приходится учиться.
