В январе, в начале второго полугодия, Петр Игнатьевич вышел из строя. Перед школой встала новая трудность: кто поведет его класс? Уже в первый день, когда учитель не вышел на работу, лихорадило всю школу: бездельничающие ребята заглядывали в другие классы, носились по коридору, мяукали и раньше времени разбежались по домам, не выполнив задания.
Женя вызвалась первая:
— Позвольте мне. Хочу попробовать силы. Мне жаль Петра Игнатьевича...
Вести «распущенный» класс никто не хотел — за дополнительным заработком не гнались, — и все вздохнули с облегчением:
— Пусть попробует! Много на себя берет!
— Только я не буду завучем! Какой я завуч! Просто стыдно сидеть на этом месте.
— Я бы согласился заведовать учебной частью, — сказал Лысиков.
Все приветствовали и это решение, и Агния Петровна согласилась с ним.
Первый урок в чужом классе прошел у Жени мучительно. Все ее усилия навести порядок ни к чему не приводили. При этом, кроме двух переростков, Ковалькова и Пронина, сознательных нарушителей дисциплины не было, дети просто не умели сдерживаться, управлять собою. Что бы ни случилось: шум за окном — все бросались к окну, стук в коридоре — все готовы были бежать в коридор, отвечал один — все готовы были принимать участие; класс взрывался, как порох, от любой искры: непродуманного слова учителя, реплики ученика и «художеств» двух второгодников-переростков. В дальнейшем Женя пробовала ставить их у своего стола, оставлять после уроков, читать нотации, высылать за дверь — ничто не помогало. Последняя мера оказывалась наихудшей: дверь то и дело открывалась, иногда настежь, и два хулигана корчили рожицы, пели по-петушиному, и класс смотрел не на учительницу, а на дверь, ожидая следующей выходки.
— Ну что мне с ними делать? Посоветуйте! — обратилась она к педагогам.
Все потупились. Лысиков с готовностью отозвался:
— Я приду к вам на урок. Если понадобится, буду ходить каждый день. Мы их переломим.
Женя испугалась: Лысиков будет «ломать» у нее на уроке? Чему же она училась? Ломать — это больно. И детям и ей. Нет, надо найти какую-то струну! Войти в душу. Но какую? Как?
Лысиков пришел на урок, уселся на задней парте и сразу же взял на себя обязанности стража: на детей смотрел зверем, на учительницу — ягненком. Женю поразило совмещение в нем столь различных качеств. Когда же к концу урока ребята «выпряглись», непрошеный помощник обоих второгодников вышвырнул за дверь.
