В этот момент я почувствовал, что мой капкан жмёт уже не так сильно. Поскольку повреждения головы не лучшим образом влияют на умственные способности, я подумал, что мне почудилось. Но непрерывное копошение в районе голени продолжалось. Почуяв изменение боевой ситуации, невидимка замер. Я воспользовался этим, чтобы бросить взгляд на свою правую ногу. Биоткань над ней вспучилась и пёрла наверх, как дрожжевая опара. Её трансформация была такой удивительной, что застыл и я.
Сначала она была гладкой, как большой слизняк. Но под её обтекаемой гладью ощущалась непрерывная дрожь, выдающая усиливающееся напряжение. Продолжая вытягиваться, она нарастила себе рельефность и стала волнистой, а потом закрутилась против часовой стрелки. Она была уже ростом со взрослого человека. Потом с обеих её боков отделились два гибких змеящихся отростка. Их извивающиеся концы раздвоились раз, другой — и меня неожиданно замутило, когда я понял, что это похоже на пальцы. Одновременно тварь пыталась отрастить голову — если только этот круглый слепой шарик на верхнем её конце можно было назвать головой.
Невидимка рядом со мной испустил громкий, панический визг, и это послужило сигналом к бегству. Я тоже закричал, оттолкнулся освободившейся правой ногой от нижнего конца растущей твари, перевернулся на карачки и где ползком, где оскальзываясь, где бегом — бросился прочь.
Припустил я так, что пятки засверкали. Долго выдерживать подобный темп было невозможно, и, свернув в очередной лабиринт узких улочек, я перешёл на быстрый безостановочный шаг. Я шёл не разбирая дороги, подгоняемый страхом, который отнюдь не делался привычнее оттого, что Арена с завидным упорством вгоняла его мне под кожу. А так как связи у меня ни с кем не было, я начал разговаривать вслух.
— Ну, хорошо, — говорил я, — допустим, Оодзи не прав, и это действительно какая-то особая форма жизни… Зародившаяся здесь. Я не знаю, как все её проглядели, но… Это ведь не самый важный вопрос. Вот-вот. То, как она зародилась, пусть выясняют эксперты. А мы будем рассуждать логически… Что о ней можно сказать? Или по-другому. Насколько она опасна? Да, это главный вопрос. Самый важный и самый насущный вопрос для того, кто вынужден спасаться из её лап.
Пока я бормотал всю эту чушь, моё дыхание слегка выровнялось. Я успокоился настолько, что перестал поминутно бросать тревожные взгляды через плечо. Вместо этого я сосредоточился на пути, которым шёл, и… буквально упёрся носом в светящуюся стрелку, украшавшую псевдоторец ближайшего дома.
