— Вот только устроить абсолютный вакуум или хотя бы изрядный перепад давления, чтобы их изнутри разорвало, на такой площади не осилишь даже ты со своим воистину феноменальным сродством к воздуху. А если и осилишь, с опорой на нас и прочих магов вставших в круг, так после этого половину товаров, которые полгода собирали, выкинуть придется из-за повреждений полученных при декомпресии, — констатировал Олег, ступая по дощатому полу и разглядывая содержимое наиболее охраняемого амбара в радиусе как минимум сотни километров. В деревне построек подобного рода насчитывалось еще несколько штук, но там хранилось или зерно, или какие-нибудь корнеплоды вроде редьки… Здесь же своего часа дожидались те дары природы, с которыми обитателями затерянного среди сибирских лесов поселения пришлось изрядно повоевать, выясняя кто из них больше достоин места на вершине пищевой цепи. На веревках с высокого потолка свисали связи костей, когтей, рогов, челюстей, жвал, жал и хитиновых пластин. В бочках с мутным солевым раствором в качестве консерванта плавали сердца, печенки, ядовитые железы и прочая требуха. На стенах были растянуты при помощи деревянных колышков пушистые шуры и чешуйчатые кожи, а в запечатанных воском кувшинах под ними плескалась сцеженная кровь с добавками, препятствующими её свертыванию. Части тел наиболее ценных сибирских монстров сначала упаковывали в герметичные стеклянные сосуды, а уже потом укладывали в ящики с древесной стружкой.
— Ты глянь, курвы какие! Совсем обнаглели! — Пухлая рука Стефана дернулась с такой скоростью, что словно размылась в пространстве, срывая с висящей у самого входа связки загнутый коготь какой-то твари длинной сантиметров в десять. А после этот костяной кинжал, что еще относительно недавно красовался на лапе одного из населяющих сибирские леса чудовищ, со свистом прорезал воздух, будучи направленным в сторону потолочных балок. Впрочем, практически сразу же он упал обратно… Окровавленным и с нанизанным на его кончик дрожащим куском дерева, имеющим характерный окрас и текстуру. И машинально перешедший на магическое зрение Олег был бы готов поклясться, что это обычный обломок доски или большая щепка, если бы тот сохранял неподвижность. Спустя секунды две-три, маскировка спала с умирающей крысы, что слабо дергала лапками и длинным лишенным шерсти хвостом, пытаясь из последних сил издать предсмертный писк пробитой грудью. — Людей вообще не боятся! Привыкли видно, что способность сливаться по цвету с любым мусором делает их невидимыми!
