Шло время. Дни? Недели? Рэч не мог сказать с уверенностью. Два или три раза он украдкой навещал узницу в каземате. На основании таких примет, как ровный контур овала лица и упругость походки, он решил, что это, скорее всего, была молодая женщина.
Эти свидания каждый раз поднимали его настроение, хотя, вопреки всему, вызывали безнадежное чувство неудовлетворенности судьбой. С другой стороны, за свою короткую жизнь Райан Рэч успел испытать многое из того, что было недоступно более осторожным людям, никогда не покидавшим Землю: торжественное ощущение одинокого полета в бесконечной черной пустоте, волнующее приземление на незнакомой планете, непритязательные радости общения с братьями на передовых космических постах, ни с чем не сравнимый интерес, вызванный открытием нового мира на границе известного и неизвестного – возможно, таившего невиданные чудеса и красоты, высокоразвитую цивилизацию, редчайшие драгоценные металлы или самоцветы, руины неизмеримой древности.
Да, исследования космоса и межпланетная торговля позволяли узнать много нового и увидеть множество замечательных вещей – Рэч знал, что, если бы ему каким-то чудом удалось начать новую жизнь, он никогда не смирился бы с мирным существованием на Земле.
И все же, Рэч не забывал о том, в чем жизнь ему отказала. Колоритное, блестящее великолепие космополитических земных городов, выросших в эпоху самого поразительного расцвета и благополучия в истории человечества, музыка, телевидение, спектакли и зрелища, курорты, где туристы почти лихорадочно предавались всевозможным развлечениям и удовольствиям, общество цивилизованных женщин – молодых, красивых, смеющихся…
Райан Рэч гневно отметал такие мысли. Он был – согласно его собственному определению – механизмом, обязанным выполнить определенную функцию перед тем, как он позволит себя уничтожить.
Так проходило время, и световые годы оставались за кормой фалидского звездолета. При этом Рэч не имел ни малейшего представления о том, в каком направлении они летели – ближе к Солнцу или все дальше от него? Рэч бродил по коридорам, отдыхал в полутемном помещении с мягким покрытием палубы, отведенном с этой целью фалидам, закончившим смену, подкреплялся в фалидской трапезной. Похожие на гроздья винограда «живые ягоды» он больше не ел, так как они не вызывали у него никакого аппетита, но наполнял желудочный мешок кашей и темно-красными стеблями, напоминавшими сельдерей.
Ни один из других фалидов не беспокоил его, никто не задавал вопросов, никто, по-видимому, даже не замечал, что Рэч, в сущности, ничего не делал. У каждого фалида были свои обязанности, и он выполнял их с максимальной эффективностью. Рэч не мог не заметить, что в чрезвычайных ситуациях фалиды могли и умели действовать инициативно и проворно. Тем не менее, их доминирующее врожденное побуждение заключалось в поддержании установленного порядка вещей – «Бза»; вся ответственность за принятие решений возлагалась на черные хитиновые плечи таких руководителей, как Зау-Амуз.
