— Что? Где?
— Сколько времени? Что случилось?
— Зачем вставать? Рано еще. Семь часов.
— Ой, матрос! Ой, девчата, прячьтесь скорей! У нас матрос! Вон он, с Танькой Путиловой!
— Где?! Где?! — Тут же вскочили и те, кто еще спал на полках.
Оттолкнув Маю, матрос ринулся к выходу, круглоглазая Путилова с головой нырнула под одеяло.
В твиндеке раздался хохот.
— Глядите. Правда вулкан! — закричала вдруг какая-то девушка с двумя куцыми косичками и спрыгнула с койки к иллюминатору.
Минут через пятнадцать все, кроме Путиловой, уже были на палубе и, теснясь вдоль всего левого борта, разглядывали остров с вулканом.
Но «Кулу» уже быстро набирал ход.
— Девочки! Красотища!..
— Смотрите, облако какое розовое над самым вулканом!
— Это от рассвета! Солнце встает!
— Мая, что ж ты не смотришь?! Иди скорей! Это же потрясающе!
— Да, — бросила Мая Ирине и почувствовала, что среди этих воплей ей почему-то уже неинтересно любоваться вулканом и островом.
На палубу высыпали солдаты и матросы.
Пробираясь сквозь толпу гомонящих пассажиров, Мая краем глаза заметила вчерашнего собеседника — Ильченко. Тот высматривал кого-то среди студенток. Болтать сейчас не хотелось, и Мая быстро свернула в дверь надстройки, откуда поднимался незнакомый трап с деревянными ступеньками и ярко начищенными медными поручнями.
Трап вывел Маю на самый верх, на узкую площадку, откуда хорошо была видна носовая палуба со всем народом и зеленый простор моря впереди и вокруг.
Мая замерла на месте.
Лишь заметив справа от себя за стеклянной дверью широкое помещение с огромным деревянным штурвалом, за которым стоял невысокий, курчавый парень, похожий на белокурого Пушкина, Мая поняла, что находится рядом с рулевой рубкой. «Рулевая рубка. Посторонним вход запрещен», — прочла она табличку, и запретный мир потянул ее к себе как магнит.
За стеклом двери, в сумрачной чистоте помещения, парадно поблескивали медные части приборов…
Внезапно снаружи, в противоположном конце рубки, сверкнув, раскрылась такая же застекленная дверь. С биноклем на шее появился человек в морской фуражке.
— Курс сто шестьдесят пять, — сказал он, склоняясь над картой, расстеленной на столике.
— Курс сто шестьдесят пять, — повторил рулевой, немного повернув колесо штурвала.
— Придется включать локатор. Минут через полста войдем в молоко. — Человек хотел было взяться за бинокль и тут заметил приникшую к стеклу Маю.
— Это еще что?! — Раскрыв дверь, он стоял перед ней на пороге рубки. — Кто дал право подниматься на мостик?
