– Ну, если говорить о сегодняшнем дне, то нам уже не по карману лед.
Кирпичик льда, тщательно уложенный в опилки и обернутый коричневой бумагой, можно было приобрести в английском магазине. Это был остаток груза, проделавший на пароходе путь через полмира: чистый лед укладывали в трюмы, чтобы сохранить свежесть продуктов. После выгрузки кирпичики продавали всем, кто желал приобрести кусочек морозного Запада. Ама рассказывала мне, что когда-то отец покупал для мамы экзотические фрукты. Горсточку яблок и груш, выросших в умеренных широтах. Такого я не помнила, хотя время от времени обожала обкалывать купленный лед, воображая при этом, что я могу путешествовать к холодным землям.
Я оставила отца наедине с недокуренной трубкой опиума. Ребенком я проводила часы в его кабинете, заучивая стихи или растирая тушь для его уроков каллиграфии, но мои навыки в вышивании оставляли желать лучшего, да и управление домашним хозяйством не давалось, как и все остальные навыки, присущие хорошей жене. Моя Ама сделала все от нее зависящее, но ее знания были не безграничны. Часто я фантазировала о том, на что походила бы моя жизнь, если бы мама выжила.
Едва я вышла за порог, Ама пошла в атаку. Она поджидала за дверью и изрядно меня напугала.
– О чем это хотел спросить твой папа?
Моя Ама была крохотной и старенькой. Такого росточка, что выглядела почти как дитя – очень упрямое и деспотичное дитя, любившее меня при этом от всего сердца. До меня Ама нянчила мою маму и давным-давно имела полное право уволиться, но и сейчас ковыляла по дому в своих черных штанах и белой блузке, как заводная игрушка.
– Ни о чем, – ответила я.
– Это было брачное предложение? – Для человека, заявлявшего о своей старости и глухоте, нянечка обладала удивительно острым слухом. Попробовал бы таракан проскочить мимо нее в темной комнате – живо бы попал под ее башмак.
– Не совсем. – Поскольку она не выглядела убежденной, я добавила: – Больше похоже на шутку.
– Шутку? С каких это пор твой брак стал шуткой? Замужество очень важно для женщины. Оно определяет все ее будущее, ее жизнь, ее детей…
– Речь шла не о настоящем замужестве.
– Конкубина? Кто-то хочет сделать тебя наложницей? – Она потрясла головой. – Нет, нет, маленькая мисс. Ты должна стать женой. Первой женой, если возможно.
– Нет, и не об этом.
– Тогда от кого поступило предложение?
– От семьи Лим.
Ее глаза расширялись до тех пор, пока Ама не стала похожей на большеглазых лесных лемуров.
