Нет. Это был бы чересчур откровенный шаг. Любой фокус воспринимается лучше всего, если публика вообще не догадывается, что это фокус.
Решено. Он избавится от Обдура. Невелика потеря. Пропагандист был непоколебимым сторонником Слоун — и как в итоге та себя повела? Сплошное разочарование. Однако покончить с ним нужно без лишнего шума. Ракс не станет марать кровью собственные руки. Возможно, это испытание для новых рекрутов Хакса…
Что касается Хакса, то тот, как обычно, полон тревоги. В последнее время его широкие плечи все больше горбятся — планета явно оказывает на него свое воздействие. Надо признать, Ракс требует от него и его талантов слишком многого, но Хаке нужен Галлиусу. Не для нынешнего момента, но для грядущего. Крайне важно, чтобы Хаке оставался здоров как физически, так и душевно. Возможно, придется довериться ему еще больше.
Конечно, со Слоун все прошло крайне неудачно.
Парадокс. Но с этой проблемой придется подождать. Пока что есть дело поважнее, которое все-таки требует от него запачкать свои руки в крови.
Ракс покидает собравшихся еще до окончания встречи.
Он направляется вниз, мимо тренировочного комплекса, где собираются и сражаются друг с другом солдаты в окружении своих коллег, подзуживаемые кровожадными выкриками делающих ставки офицеров. Их подготовка стала теперь более жестокой, похожей на звериную борьбу за выживание, что весьма уместно на этой жуткой планете. У него нет времени смотреть, как они избивают друг друга.
Ракс спускается все ниже.
Здесь несколько прохладнее. Вдоль коридоров тянутся трубы и провода, соединяя между собой различные механизмы базы. Пройдя по извилистым коридорам, он находит дверь, ведущую на склад ненужных вещей — в основном формы и справочников времен более облагороженной Империи, которая при нынешних обстоятельствах просто не смогла бы существовать.
В складском помещении Ракса ждет глубокий старик. Руки его связаны за спиной, колени касаются пола, будто он молится, что, впрочем, для него вполне естественно.
— Приветствую, Колоб Отшельник, — говорит Галлиус.
Старик поднимает голову и, прищурившись, вглядывается в полумрак. Даже издали Ракс замечает, насколько тот постарел. Кожу покрывают глубокие морщины; лицо, шея и руки испещрены темными пятнами…
— Кто здесь? Кто ты? — Голос его дрожит и срывается.
— Ты меня не помнишь? — спрашивает Ракс.
— А должен?
— Неужели твой разум притупился? Или просто меня столь легко забыть?
— Мой разум остр словно кремень, — вздыхает Отшельник. — Он в состоянии постичь все страдания пробуждающегося мира, так же как и запомнить заповеди Пустынника о муках…
