Он готов ради нее на что угодно.
Даже прорвать имперскую блокаду на потрепанном грузовике.
Собственно, именно так он и говорит:
— Боюсь, вам нас не разубедить, принцесса. Наша судьба решена — мы летим на Джакку. Вы нас остановите?
— Официально я вынуждена попытаться, — вздыхает Лея.
«Проклятье!»
— Но, — добавляет она, — если вы не заметили, я на крайнем сроке беременности. Похоже, я даже сама не понимала, насколько крайнем. Так что, полагаю, вполне возможно — и даже вероятно, — что завтра утром я посплю подольше, поскольку ночь, как это зачастую бывает, выдастся бессонной. Соответственно, если вы попытаетесь сбежать на «Соколе» до рассвета, возможно, я никак не смогу вам помешать — к превеликому моему сожалению. Так что, пожалуйста, сделайте мне любезность и улетайте попозже.
Синджир ухмыляется: «Мы вас поняли, ваше высочество».
Но самая широкая ухмылка появляется на лице Хана. Он улыбается от уха до уха, словно гордится Леей.
Наклонившись, он целует жену в щеку.
Пути назад нет, решает Синджир. Утром они отправятся на Джакку.
* * *
Теммин толкает гравиплатформу с парой ящиков. За посадочной площадкой виднеется край моря и сверкающая вдоль него ослепительная, будто лазер, линия рассвета. С другой стороны появляется знакомая фигура Синджира. Бывший имперец пересекает площадку длинными вялыми шагами, зевая на ходу.
Они вместе направляются к ангару номер 34.
— Ну и рань, аж мерзко, — снова зевает Синджир.
— Ты вообще спал?
— Конечно.
— А если честно?
— Если под «спал» ты подразумеваешь «сидел в постели, читая книгу и прихлебывая чай», то да, я спал.
Теммин искоса смотрит на товарища:
— Под чаем, естественно, следует понимать ром?
— Бррр. Нет, хватит с меня рома. То была настоящая чандрильская раава.
— Похоже, ты всегда находишь какую-нибудь новую выпивку.
— Разнообразие — неотъемлемая составляющая счастливой жизни.
— И сейчас ты тоже пьян?
— Я профессионал. Я не могу быть «пьян». Я могу быть «на бровях».
Теммин снова бросает на него взгляд, на этот раз полный ярости, словно изо всех сил желая выстрелить из глаз лазерными разрядами и стереть самодовольное выражение с лица Синджира.
Бывший офицер службы безопасности закатывает глаза:
— Да брось, я перестал пить около полуночи. Потом собрал снаряжение и… — Он внезапно замолкает.
— И — что?
— У нас компания.
Впереди ждет ангар, в котором под тяжелым синим брезентом скрывается корабль, очертаниями сильно напоминающий «Сокол Тысячелетия». Перед кораблем расхаживают двое сенатских гвардейцев в красных шлемах с белым плюмажем.
