– Вы предпочли бы, чтобы я выдал ему Тристана?
– Разумеется, нет. Но, возможно, если бы ты вразумил Джорджа…
– Вы видели, что из этого вышло.
Маман нахмурилась.
– Что, если бы Тристан отдал ему деньги, вырученные за коня? Разумеется, Джордж не смог бы… не стал бы отправлять на виселицу собственного брата. Правда ведь?
– Боюсь, что смог бы и отправил. Если он готов попрать волю нашего умершего отца, он сделает что угодно. – Дом поглядел в окно, за которым Джордж понукал своих людей. – Кроме того, подозреваю, что даже если бы я был достаточно жестоким для того, чтобы сдать ему Тристана, это вряд ли принесло бы мне что-то, кроме жизни в рабстве у Джорджа. Он бы вновь и вновь использовал свое состояние для того, чтобы вынуждать меня участвовать в своих интригах, а я отказываюсь жить подобным образом.
– Но как ты будешь жить? – спросила Лизетт.
Дом был и ее братом, и она не хотела, чтобы он страдал.
Дом поднял ее подбородок.
– Я – взрослый мужчина, девочка моя. Я могу о себе позаботиться. Возможно, я и не достиг того этапа в своем юридическом образовании, что позволил бы мне работать клерком или поверенным, но у меня есть друг в «Ищейках с Боу-стрит»7, который наймет меня, оценив, насколько качественно это образование. – Он посмотрел на маман. – Меня больше волнует, как будете жить вы трое.
Маман расправила плечи.
– Мы вместе с Тристаном незаметно отплывем к моим родственникам в Тулон.
Дом нахмурился.
– Это означает оставить позади всю свою жизнь.
– Не всю, – ответила маман. – У меня есть мои дети. Кроме того, мое имущество купил мне твой папá, так что Джордж все равно заявит, что оно принадлежит поместью. – Она вздернула подбородок. – А я не позволю обвинить в воровстве себя. Или Лизетт. Мы заберем лишь свою одежду.
– Но как вы будете жить во Франции? – спросил Дом.
– Я могу вновь стать актрисой. – С напускной скромностью маман склонила голову на бок. – Я ведь по-прежнему все еще молода и хороша собой, разве нет?
Дом улыбнулся ее кокетству.
– Да. И у вас будут деньги, которые Тристан выручил за коня.
– Он не должен оставлять их себе, – прошептала маман.
– Да нет, должен. Отец хотел, чтобы он забрал коня себе. – Выражение лица Дома стало задумчивым. – По крайней мере, мы знаем, что отец хотел поступить правильно в отношении всех нас, пусть даже Джордж и помешал ему в конце.
Его лицо омрачила печаль, и Лизетт стало жаль брата.
– Папá должен был упомянуть тебя в своем завещании. Он поступил очень неправильно, не сделав этого.
