Олдридж подавил дрожь, но не до конца. Он еще не был готов обнажать свое тело под таким ярким светом и в окружении большого количества отражающих поверхностей.
— Нет, давай ты первый. Я принесу тебе полотенце, и, по-моему, у меня где-то была новая зубная щетка.
— Но...
— Не волнуйся насчет воды. Тим установил проточный водонагреватель. Горячая вода никогда не кончается.
Расстроенное лицо Мигеля растянулось в солнечной улыбке.
— Вызов принят.
— Постарайся все-таки не осушить озеро Мичиган, — сухо бросил Олдридж.
Мигель засмеялся, шагнув под водные струи.
Несколько секунд Олдридж жадно наблюдал, как тело Мигеля покрылось сотнями водных капель, а потом и густой мыльной пеной. Но особенно усердно тот намывал свой пах. Это напомнило Олдриджу его фантазию о том, как сперма вытекала из Мигеля, размазываясь по бедрам и заднице. Как Олдридж бы встал на колени перед своим мальчиком и вылизал бы его дочиста. Нужно купить смазку максимально приятную на вкус. Где ее вообще можно найти? Она существует?
— Papi, ты в порядке?
Олдридж вынырнул из оцепенения.
— Да-да
Стенки душа запотели от горячей воды, и виден было только размытый бежевый силуэт. Ощущения совершенно отличались от тех, когда он смотрел на Мигеля из укрытия своей башни. Сейчас Мигель был настоящим и находился на расстоянии вытянутой руки. Чудовищность этого факта заставила сердце Олдриджа заколотиться быстрее от страха и волнения одновременно. Приложив огромные усилия, мужчина оторвался от созерцания и стал копаться в ящиках в поисках новой щетки, затем открыл бельевой шкаф и достал большое пушистое полотенце. Олдридж оставил полотенце рядом с душевой кабинкой, а щетку — у раковины.
— Я тебя оставлю.
— Конечно. Спасибо, док.
Олдридж вышел в спальню и стал расхаживать по ней кругами. Он знал, что будет дальше. Мигель захочет спать вместе. В одной постели. Одного только этого хватало, чтобы Олдридж пропотел насквозь, но еще хуже становилось от мыслей положить Мигеля спать в старую комнату Тима. Кроме того, постель там давным-давно была разобрана и так и не перестелена заново. В сложившихся обстоятельствах самым правильным — точнее нормальным — будет лечь с Мигелем в одну кровать. Олдридж просто сомневался, что сможет. Не говоря уже о самом сне.
Когда обмотанный полотенцем Мигель вышел из душа, Олдридж показал ему на одежду, сложенную стопкой в одном из каминных кресел.
— Это одежда для сна. Для тебя, — сказал он и испарился в ванной. Мужчина запер за собой дверь и мгновенно почувствовал себя лучше, просто за гранью нормального. Тем не менее, Олдриджа устраивал по большей степени символический барьер.
