— Да, — затем поправился. — Я буду стараться.
Мигель медленно наклонялся, предоставляя Олдриджу необходимое время, если тот захочет отстраниться, а потом мягко коснулся губ мужчины.
— Замечательно, — прошептал парень. — Я так по тебе скучал. Мы можем прямо сейчас пойти в спальню? Пожалуйста?
— Да, — согласился Олдридж. — Можем, конечно.
Мужчина взял Мигеля за руку. И парень переплел их пальцы вместе. Ощущения были странными, но не ужасными. «К этому, — подумал Олдридж. — Я мог бы привыкнуть».
Они бок о бок поднялись наверх, что, благодаря широкой лестнице, проблем в доме Олдриджа не составляло. С каждым шагом нарастало предвкушение, казалось, оно сведет Олдриджа в могилу или вознесет до небес, или то и другое. Остановившись перед спальней, мужчина открыл дверь, но никак не мог успокоить сильную дрожь в свободной руке.
— Не понимаю, почему так нервничаю, — со смешком проговорил профессор, что прозвучало совершенно фальшиво.
Мигель снова его поцеловал, приподнимаясь на мысках до уровня мужчины. Еще один мягкий, нежный, успокаивающий поцелуй, и Олдриджу стало лучше.
— Все хорошо, — сказал Мигель. — Это всего лишь я, и я не причиню тебе боли. Никогда, — он распахнул дверь и попятился в комнату, увлекая за собой Олдриджа.
— Знаю, — мужчина действительно был в этом уверен. Но нервничал он не поэтому.
— И никогда не брошу, — добавил Мигель. — Я так не поступлю.
«Все в итоге меня бросали», — мрачно подумал Олдридж.
— Откуда ты можешь это знать, — произнес он. — Не стоит обещать нечто подобное.
— Не брошу, — повторил Мигель. — Нет, — он стянул с себя свитер вместе с футболкой. От открывшейся взгляду обнаженной кожи у Олдриджа потекли слюни. — Пока ты сам не попросишь меня уйти.
— Но ты так молод.
Мигель расстегнул пуговицу и молнию на своих штанах.
— Мой возраст тут при чем? — он спустил к лодыжкам штаны вместе с трусами. Пах был намного светлее остальной кожи, но эрекция налилась кровью, отчего сильно потемнела, резко выделяясь на контрасте. От этого вида Олдридж почувствовал голод.
— Ты можешь передумать.
«Так бывает всегда».
— Перестань говорить за меня, — резко ответил Мигель. Голый Мигель, стоявший перед мужчиной на коленях.
Сердце Олдриджа тревожно забилось в груди.
— Ты же говорил, что больше этого не хочешь, — он обвел рукой коленопреклоненную позу Мигеля.
— Хочешь, чтобы я прекратил?
— Нет, — во рту Олдриджа было так же сухо, как и в пустыне Мохаве. Ему просто необходимо чем-то утолить жажду.
