— Ой, ой, ой, — запричитал я, понимая всю глупость ситуации и фантазию Кати, — что же ты несешь, Василий.
— Ага! А я что говорю! — радостно подхватила Катя возможность позлорадствовать. — Гомики проклятые! На старости лет решил попробовать что-нибудь новенькое? А ты! — обернулась она на меня. — Неужели моложе и симпатичнее найти не мог, или побогаче хотя бы? У него же за душой ни гроша. — Я никогда не предполагал себя в такой ситуации, потому просто стоял с открытым ртом, не в силах что-либо вымолвить в свою защиту. Возможно, еще больше возбуждая воображение Кати. — У него даже стоит уже с трудом, через раз. Хотя вот не знаю, может, на мальчиков уже лучше, чем на меня.
Неожиданный приглушенный щелчок прервал Катину речь, кровь брызнула на стену, в комнате воцарилось молчание. Девушка дернулась и со странным выражением лица обмякла и упала. Из пробитых висков текла кровь, медленно заливая весь пол вокруг, пуля прошла навылет. Спасибо толстым сталинским стенам, они остановили ее дальнейший полет. Я в ступоре смотрел на Злорадство, который все еще держал пистолет с глушителем в направлении, где только что стояла его пассия.
Первым заговорил Вася:
— Я носитель, мне ведомо только злорадство. Я не обижаюсь, не гневаюсь и не ненавижу кого-либо, что бы он ни сделал мне и как бы ни назвал. За свою долгую историю мне приходилось делать много плохих вещей, гораздо больше, чем хороших. Но за все эти годы даже самой маленькой мысли не было в моей голове о соитии с другим мужчиной. Никто не имеет права пустить в мою сторону даже тонкий намек на сие отвратное действо, — на протяжении всей тирады Василий пристально смотрел в мертвые глаза Кати.
— Классная речь, намек понятен, но откуда ты достал пистолет? — спросил я у Злорадства по окончании его пламенной речи.
— Из чемоданчика, я же тебе говорил, полезная штука, которую должен иметь каждый. — Он действительно предполагал, что у каждого человека, ну хотя бы носителя, есть такой чемоданчик, в котором есть пистолет, с помощью которого можно решить проблему домашней ссоры. Иногда я был рад, что во мне только одно чувство и это не страх.
— Знаешь, все же осмелюсь и спрошу, ты считаешь, это адекватно? — отходя от медленно ползущей в мою сторону кровавой лужи, спросил я у Васи.
— Нет, конечно. Это совершенно неадекватно. По возможности так не делай. Но когда на кону важные дела и ты понимаешь, что какой-либо индивид будет тебе мешать в них, не строй иллюзорных надежд, что с ним можно будет договориться и он сам собой исчезнет. Люди, как проблемы, никогда сами не исчезают, с ними надо справляться самому.
