И тут я увидела, как ко мне тянется тощая рука с черным рукавом, а следом появляется измученное лицо со впалыми щеками.
— Костлявенькой? — задушевно начала женщина с теловычитанием. — Не вопрос! Похудеешь за пару месяцев! Гарантирую!
— А вы кто? — подозрительно спросила я, понимая, что меня ухватили за трусы и тащат в свою сторону. — Эй! Я их еле нашла! Пусти!
— Хочешь много цветов? — сулила мне тощая мадам мрачноватой наружности. — Мужчины будут падать к твоим ногам! Это я тебе обещаю! Ни один не устоит перед тобой! И не важно, женатый или холостой! Да тебя каждый день будут осыпать цветами!
Хм… Предложение заманчивое, поэтому я посмотрела на костлявую руку, вцепившуюся в резинку от моих трусиков, а потом на свою пустую квартирку.
— Обещаешь? — на всякий случай поинтересовалась я, представляя себя первой красавицей, вокруг которой толпами вьются мужики с букетами.
— Обещаю! Цветы, мужчины к ногам! Подарки! — закивала тощая мадам, пытаясь дотянуть меня до зеркала. Где-то Робин Гуд погрустнел от зависти, глядя на то, как натянулась резинка от моих трусов.
— Ла-а-адно, — согласилась я, глядя на свое отражение и делая шаг вперед. — Стой! Я чайник выключила? Погоди!
Я дернулась, видя, как костлявая мадам вылетает следом за мной и падает на старенький, полысевший коврик.
— Выключила! — обрадовалась я, заглянув на кухню. — Газ выключила, свет выключила. Надо бы одеться и накраси.
Я почувствовала, как невидимая сила тащит меня в зеркало. Меня вроде бы как и всосало, но наполовину.
— Погоди! — засопела я, выдыхая и втягивая грудь с животом. Меня увлекало в серый туман, а в моей квартире уже вовсю орудовала тощая мадам. Она мчалась к холодильнику, а потом застыла, схватившись за сердце при виде фотографии.
— Может он человек хороший! — вдогонку крикнула я, а в голове все помутилось. Ну! И где тут толпа поклонников, которым я сейчас радостно упаду на руки?
Я лежала на полу, подтягивая трусы в цветочек, и осматривалась по сторонам. В ведрах, вазах и прочих емкостях стояли букеты цветов. В открытой двери санузла виднелся унитаз, откуда торчал целый кустик, срочно требующий полива.
— Та-а-ак! — потрясла головой я, понимая, что ничего не помню, но мысль о том, что у меня есть таинственный поклонник, одаривающий меня цветами, меня как-то приободрила. Мне на грудь упал колючий венок с черной ленточкой: «Помним, любим, скорбим!».
— Рано! — возмутилась я, с кряхтением поднимаясь с пола и воинственно подтягивая белье. На кресле лежала черная мантия, а в углу стояла коса.
