Я ткнула пальцем в одуванчик, который покраснел от натуги и замер в тишине.
— И он женат на Карлотте Марии Лючии Всех По Очереди Задолбальо, — горестно заметила я, пока супруга переводила взгляд на своего мужа. — А ты, Мария Карлос даже не догадывалась об этом! О, если бы мы встретились еще до моей комы, то я бы тебе все рассказала! Да, это твое настоящее имя, Мария Дель Чтобытебя. Ты наша — приемная дочь…
Народ переглядывался, пытаясь осмыслить полученную информацию. Я уже затащила родню наверх, сумрачно глядя на остальных.
— Что смотришь, как педро, Педро? — вздохнула я, глядя на запыхавшегося толстяка, который открыл рот, чтобы что-то возразить, но я его опередила. — Ты ведь — не Педро! Тебя подменили в детстве! Ты — сын садовника, Педро. И твое настоящее имя Пабло Себастьян Эрнесто Дель Иди Дель Нафиг! А пока ты учишь свое новое имя, я должна сказать нечто важное. Ты, Хуанита, настоящая дочь служанки, которая умерла при рождении. Если бы я не вышла из комы, то ты бы этого никогда не узнала! А ты, Долорес всю жизнь любила Хуана! Не прикидывайся. Любила ведь!
— Она сумасшедшая! — взвизгнул кто-то из родни, пока старуха подняла руку к лицу. — Что она несет?
— А ты чего орешь? — удивилась я, глядя на мелкого мужичка, который ловким тараканом прятался среди массовки. — Ты вообще не из нашего сериала, так что помалкивай!
— Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? — привстала старуха, прищуриваясь в мою сторону.
— Я объясню, — мило улыбнулась я, обводя взглядом новоявленную родню. — Это последняя серия сериала «Мы делим бабкину фазенду!»
— Понятно, — вздохнула старуха, откинувшись на подушки. И тут она задергалась, глядя на свои руки. — Ой! Что происходит? Почему они холодеют?
Я взяла ее за руку, видя, как земное тело превращается в маленький огонек, который вспорхнул и улетел.
— Мамочки!!! Это же Смерть! Смерть научилась обманывать! Караул! — заорала родня, дружно бросаясь к выходу. На лестнице возникла давка, а кто — то с грохотом упал вниз. «Ай-ай!», — орал писклявый голос, пока добрые родственники спешно ретировались из дома, унося с собой дверь.
Через полчаса я устало выдохнула, любуясь на свою работу. А как цветами заиграло! Прямо ремонт!
— Ты что творишь? — орала бездна, пока я с деловитым видом, красила стены в розовый цвет. В кладовке у старушки нашлось несколько банок с ядовито-розовой краской. — Это же храм смерти!
— Храм смерти в розовый цветочек! — почесалась я, чихнув краской и любуясь своей работой. На пол с кисточки капали розовые капли, а вместо угрюмой и мрачной смерти на стене висела салфетка с котенком. — Почему сразу черный? Нет, он меня стройнит и все такое, но я люблю розовый!
