— Давно куришь? — спросил Богар.
— С прошлого лета. Как работать стал.
— А что тетя Ирма говорит по этому поводу?
— Ничего. Для нее важно, чтобы я работу выполнял. А курю я или нет, ей все равно.
Учитель кивнул и посмотрел на Миклоша:
— Ты тоже куришь?
— Нет еще, — ответил мальчик. — Я пробовал, но мне не понравилось.
Учитель задумчиво взирал на подростков. Умные, способные ребята. Жаль, что они не смогут учиться дальше. Внезапно у него заболела голова, и он стал массировать пальцами затылок и виски. При этом Богар внимательно слушал Миклоша, думая, что ему ответить. Как ободрить? Сказать: дескать, не отчаивайся, скоро все изменится, и тогда твоему отцу не придется больше отмечаться у Форбата, и работу ему дадут по душе? Но когда и как все изменится? Кто это все изменит? Где люди, готовые пожертвовать спокойной жизнью ради других? И сколько таких людей в стране?! А в области? А в уезде? В уезде их по пальцам можно пересчитать. Зала… Балинт Чухаи. Да, Балинт способен пожертвовать даже своей жизнью. Быть может, и Зала тоже, хотя сейчас он сломлен морально. Это пока еще не совсем полноценный боец. И весь ужас в том, что Бела Богар не имеет права открыться никому из них. А ведь и он, и его жена давно принимают участие в рабочем движении и сами принадлежат к числу тех, кто мечтает изменить порядки в этой стране. Учитель до конца не понимал необходимости в столь строгой конспирации. Ведь насколько результативнее могли бы работать подпольщики, узнав, что он является специальным уполномоченным партии в области. Но даже Балинту Чухаи, руководящему местной партийной организацией, он не имеет права открыться. Богар смотрел на пареньков и размышлял о том, что и их надо будет привлечь к подпольной работе. Хотя сам он этот вопрос решить не вправе.
— Значит, ты хочешь как-то помочь отцу? — спросил учитель.
— Очень.
— Говоришь, ему работы не дают?
— В Бодайке это невозможно. А уехать нельзя: Форбат не позволит. К тому же он болен, хотя и не признается. Но мы-то видим. Его каждый вечер, как в лихорадке, трясет.
— А к врачу он ходил?
— Нет. Он не хочет к врачу обращаться.
«Конечно, — подумал Богар, — посещение врача стоит немалых денег. Откуда Зале их взять? Жена его тоже все время хворает. Надо бы поговорить с доктором Вирагом».
А вслух спросил:
— Сколько ты на кирпичном получаешь?
— Шестнадцать филлеров[8] в час. В неделю я по семьдесят два часа вкалываю — и выходит почти двенадцать пенгё[9]
