Кустарник кончился, тропинка пошла в гору круче, подростки шли через настоящую акациевую рощу. Пройдя сквозь нее, очутились на вершине холма. Внизу виднелись домики поселка. Ребята уселись на небольшой валун передохнуть.
— Ну, впрямь будто карта, — заметил Имре. — Каждый домик как на ладони. Сюда бы подзорную трубу. Можно было бы кому-нибудь в окошко заглянуть.
Миклош, прищурившись, поглядел вниз. Ему показалось, что на улицах Бодайка царит необыкновенное оживление. Особенно много мужчин сновало по улицам поселка. Миклош бросил взгляд на друга.
— Смотри-ка, сколько народу! Куда это они направляются? На мессу, что ли?
— На мессу еще рановато, — сказал Имре, взглянув на безоблачное голубое небо, словно по солнцу пытаясь определить, который час. — Богослужение в одиннадцать начинается. А сейчас еще и девяти нет.
— Верно, — кивнул Миклош. — Тогда куда ж их черти несут?
— Сказать? — с некоторой гордостью ответил вопросом на вопрос Имре. Дескать, хоть он и не местный, а все же больше осведомлен, что здесь делается.
— Так ты знаешь? — удивился Миклош.
— Ага. Они на митинг идут.
— На митинг? А куда это?
— В корчму дядюшки Йожефа. Я собственными ушами от него слышал. Он вчера к нам в гости приходил. И сообщил тетке Ирме, что Бауэр со своей компанией собирается провести митинг. И для этого арендовали его корчму. И что, мол, к ним настоящий немец из Будапешта приедет, из посольства германского.
— Взорвать бы их всех, к чертям собачьим, — сказал Миклош, задумчиво глядя на далекие улицы и площадь Героев.
— Хорошо бы, — откликнулся Имре. — Только где взрывчатку достать?
Мальчики принялись строить смелые планы, дав волю безудержной фантазии и переживая в своем воображении опасные, невероятные приключения. Они чувствовали себя свободными и независимыми, греясь под лучами теплого солнца. Ребята даже забыли о рыбной ловле, они обсуждали куда более важные вещи. К примеру, прикидывали, как помешать вероломному предательству швабов. Они уже договорились до похищения Бауэра, когда Миклош предложил поклясться в вечной дружбе и скрепить эту клятву кровью, чтобы никогда не выдавать друг друга, даже если их схватят жандармы и будут пытать.
— Давай. Только как это сделать?
Миклош вытащил их сумки крючок.
— Вот. Сначала я проколю себе палец, потом — ты. Смешаем нашу кровь на камне и слижем ее по очереди. Согласен?
Имре нагнулся, достал из травы камушек и протер его ладошкой.
— Согласен, — сказал он. — И дадим клятву, что будем всю жизнь защищать друг друга.
