— Я сделал своей кожей оболочку из песчаной форели. С тех пор она меня изменяла и изменяла.
— Почему?
— Я это объясню тебе должным образом, когда придет время.
— На Тлейлаксе мне сказали, что ты выглядишь как песчаный червь.
— А что сказали мои Рыбословши?
— Они сказали, что ты — Бог. Почему ты называешь их Рыбословшами?
— Старое тщеславие. Первые жрицы разговаривали с рыбами в своих снах, они научились многим ценным вещам таким образом.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я и есть те женщины… а также все, что было до и после них.
Лито услышал, как Айдахо сглотнул сухим горлом. Затем — голос:
— Теперь я понимаю, почему тут темно, ты даешь мне время приспособиться.
— Ты всегда быстро соображал, Данкан.
«Кроме тех случаев, когда соображал медленно.»
— Как долго ты изменялся?
— Больше тридцати пяти сотен лет.
— Значит, на Тлейлаксе мне рассказали правду.
— Они теперь очень редко осмеливаются лгать.
— Долгий срок.
— Очень долгий.
— А тлейлаксанцы… они много раз копировали меня?
— Много.
«Теперь ты спросишь, сколько раз, Данкан».
— Сколько меня уже было?
— Я позволю тебе самому поглядеть все досье.
«И вот так это начинается», — подумал Лито.
Такой ответ всегда вроде бы удовлетворял Данканов, но ни разу не удавалось избежать самого вопроса: «Сколько меня уже было?»
Данканы не делали различия между своей плотью, хотя никаких общих воспоминаний не передавалось от гхолы к гхоле.
— Я помню свою смерть, — сказал Айдахо. — Клинки Харконненов, множество воинов, старающихся добраться до тебя и Джессики.
Лито на миг вернулся к голосу Муад Диба:
— Я был там, Данкан.
— Я заместил предыдущего, верно? — спросил Айдахо.
— Верно, — ответил Лито.
— Как другой… другой я… я имею в виду как он умер?
— Всякая плоть изнашивается, Данкан. Все это есть в досье.
Лито терпеливо ждал, гадая, сколько времени понадобится, чтобы выхолощенный ответ перестал устраивать этого Данкана.
— Как же ты выглядишь на самом деле? — спросил Айдахо. Каково это тело песчаного червя, которое описывали мне на Тлейлаксе?
— Наступит день, когда из него выйдут некоего рода песчаные черви. Оно уже слишком далеко зашло по дороге метаморфозы.
— Что ты имеешь в виду под словами «некоего рода»?
— У каждого будет больше ганглий. И каждый будет разумным.
— Нельзя ли включить свет? Мне хотелось бы тебя увидеть.
Лито послал приказ светильникам. Яркий свет наполнил комнату. Черные стены и светильники были устроены так, что центр освещения сосредоточивался на Лито, чтобы можно было разглядеть его до последней детали.
