Пусть это будет… женщины-интеллектуалки! И я отплываю в тот океан, что представляют собой мои предки. Я — огромная крылатая рыба глубинных вод. Открывается пасть моего самосознания, и я их заглатываю! Порой… Порой я вылавливаю кого-нибудь, ставшего исторической личностью. Мне доставляет радость прожить жизнью такого человека, смеясь в то же время над академическими претензиями, якобы являющимися его биографией.
Украденные дневники
Монео спускался в подземное убежище с печальным смирением. Никак не избегнешь тех обязанностей, которые теперь ему придется выполнить. Богу-Императору потребуется какое-то время, чтобы улеглась его грусть из-за потери еще одного Данкана… но жизнь продолжается… и продолжается… и продолжается…
Лифт бесшумно скользил вниз, великолепный, надежный лифт, как все, что делалось икшианцами. Однажды, лишь однажды Бог-Император закричал своему мажордому: «Монео! Порой мне кажется, что и ты сделан икшианцами!»
Монео ощутил, как лифт остановился. Дверь открылась, и он поглядел через подземелье на скрытую тенями объемистую груду на королевской тележке. Не было никаких указаний на то, что Лито заметил его прибытие. Монео вздохнул и отправился в долгий путь через откликающиеся эхом сумерки. На полу рядом с тележкой лежало тело. Нет, это не обман памяти — ему не мерещится, будто он уже это видел. Так и в самом деле бывало не раз. Все это давно уже знакомо и привычно.
Однажды, когда Монео только поступил сюда на службу, Лито сказал:
— Тебе не нравится это место, Монео. Мне это заметно.
— Нет, Владыка, не нравится.
Монео надо было лишь чуть-чуть напрячь память, чтобы услышать свой собственный голос того наивного прошлого. И голос Бога-Императора, отвечающего ему: — Тебе не следует относиться к мавзолею, как к приятному месту, Монео. Для меня он — источник бесконечной силы.
Монео припомнил, как ему не терпелось уйти от этой тревожной темы.
— Да, Владыка.
Но Лито упорно продолжал:
— Здесь лишь немногие из моих предков. Здесь вода Муад Диба. Здесь, разумеется, Гани и Харк Ал Ада, но они не являются моими предками. Нет, это не истинная гробница моих предков, я и есть эта гробница. Здесь, в основном, Данканы и продукты моей программы выведения. Когда-нибудь и ты окажешься здесь.
Монео спохватился, что, погрузившись в воспоминания он сбавил шаг. Он вздохнул и двинулся побыстрее. Лито мог быть при случае до ярости нетерпелив, но до сих пор от него не было никакого знака. Но Монео не считал, что это означает, будто его прибытие осталось незамеченным.
