Тут царила атмосфера анархии и солдатской беспечности: кто в карты играл, кто лапал гитару, кто под эту гитару пел разные песни. Но при моём появлении всё поутихло.
— Волковских! Ко мне! — скомандовал я. Из скопа людей в тот же миг вынырнули две фигуры в форменных футболках, штанах и ботинках.
— Слушаем вас, товарищ лейтенант! — отчеканили они, вытянувшись по стойке «смирно».
— Мне дали приказ собрать маленький диверсионный отряд для проведения засекреченной спецоперации. Мне нужны ваши таланты снайпера и сапёра-подрывника. Сможете?
— Так точно, товарищ лейтенант! — отрапортовали они хором. Кто-то из толпы оставшихся солдат присвистнул.
— Тогда вам десять минут на сборы. В 10:15 мы должны покинуть базу и выдвинуться в обозначенный квадрат. Свободны, — не дожидаясь повторной команды они сорвались с места и буквально полетели в сторону арсенала. Коротко хмыкнув, я провёл пару раз по экранчику комма и найдя нужный контакт, нажал вызов. Ответ не заставил себя долго ждать.
— Слушаю вас, товарищ Садальски, — прозвучал бархатистый голос нашего заварсеналом прапорщика Агафона Морозова по прозвищу Мороз. По расе он был геми, но присущей им наглостью не отличался, хотя характерный бархатистый голос был при нём.
— Мороз, сейчас к тебе прибегут оба Волковских и потребуют амуницию для срочной спецоперации. Не задавая лишних вопросов, выдай им всё не обходимое, но сам понимаешь, по минимуму.
— Слушаюсь, товарищ Садальски, — сказал он и отключился. Хоть наглостью он и не блистал, но звания принципиально не называл и при обращении к любому военнослужащему говорил фамилию. Многих чинов это бесило, но мы привыкли к этой причуде нашего мудрого прапора.
Ровно в назначенный срок все двое Волковских стояли у ворот отеля в полном обмундировании: Дрейвен был в масккостюме «Невидимка» со снайперской электровинтовкой «Зверобой» за спиной. Э.С. на нём не было. Биска же наоборот была облачена в специализированный механизированный бронекостюм «Гренадёр» и имела при себе огромный выбор взрывчатки разных сортов и мощностей. Из обычного оружия при ней была штурмовая винтовка Р-26 «Пума».
— Готовы? — спросил я, досылая крайний патрон в обойму моего личного дробовика «Архонт».
— Так точно, товарищ лейтенант! — ответили они, отдав мне воинское приветствие.
— Тогда выдвигаемся, — построившись в колонну по одному, мы вышли в распахнутые ворота базы, и они с шумом закрылись за нашими спинами.
Всю дорогу по приятно пахнущей разными цветами и травами чащобе леса, мы хранили молчание. Ефрейтор Биска первой решила его нарушить:
