— Забираем их на Голиаф. Там уже разберёмся.
— Так точно! — отрапортовал рядовой и жестом приказал нам подняться и следовать за ним. Мы не противились. Под чутким контролем нас провели по узким коридорам пиратского корабля к главной капсуле. Там уже сидели леган и Док эльбан. Вид у них был, как у побитых собак, но оно и не удивительно, ведь за кражу данных государственной важности и за захват в заложники офицера космо-пехотных войск Империи им светит вышка. В душе я ликовал, ведь теперь я был в безопасности и совсем скоро вернусь к своей семье.
Я давно уже не чувствовал боль в челюсти, брюшной полости и почках, но особист продолжал методично наносить удар за ударом. Наконец он перестал избивать меня.
— Повторяю свой вопрос в десятый раз: твои имя, фамилия род войск и должность? — спросил он, садясь на место. У него явно проскакивал характерный акцент планеты Гемм.
— Садальски Максим…лейтенант сорок пятого отдельного десантно- штурмового полка космо — пехотных войск Российской Империи… — в десятый раз повторил я.
— Нет, похоже ты не понял… Ну хорошо…мы пойдём другим путём… — он вновь встал со своего места, что-то нажимая на своей комме. Затем перед моими глазами возникла голографическая панелька с оперативной сводкой с Кармагедана за двадцать четвёртое марта две тысячи четыреста двадцать седьмого года. Здесь были и списки погибших в освободительной операции «Буря в Раю». Среди них был и я. Моё имя стояло с пометкой — «погиб при исполнении боевой задачи. Тело в ужасном состоянии. Транспортировке не подлежит…». — Вижу, что дошло… надеюсь ты знаешь, что светит за хищение данных государственной важности?
— Вышка… — прохрипел я, сплёвывая кровь.
— Знаешь…вот и отличненько! — он злорадно усмехнулся и надавил кнопку вызова караульного, что находилась у него на столе. Дверь позади меня открылась и в тёмный кабинет влетел какой-то мелкий чин Инквизиции. Я спиной почувствовал цепкий взгляд, полный ненависти и презрения, присущий только Инквизиторам-особистам. — Увести, — коротко скомандовал дознаватель. Меня жёстко подняли со стула и пинками тяжёлых ботинок погнали в камеру.
Тюремный блок был под стать статусу судна, на котором меня, и пиратов-неудачников, перевозили к месту заключения: тяжёлые и толстые двери на биометрических замках с сотней другой ступеней защиты от взлома, внушительные гермозатворы на входе-выходе и так далее… Не особо церемонясь, меня закинули в узкую одиночку и плотно закрыли дверь. Здесь было прохладно темно и гадко. Обессиленный, я распластался по холодному полу и хотел было уснуть, но тут в одну из стен неистово заколотили.
