– Я не знаю.
– Но вы сказали, что другие разыскивают его, – настаивала она.
– Да. Рассчитываю на это.
– Надеюсь, что они работают с предельной деликатностью.
– Вы начинаете видеть его моими глазами, – сказал Хапп.
– И как же вы его видите? – спросила Фосс.
Хапп откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Это придало ему детский облик, испорченный только очками с толстыми стеклами.
– О'Нейл. Потомок ирландцев. Получил в Штатах хорошее образование. Наверное, нужно уточнить – великолепное образование. Хорошее знание ирландской истории. Вероятно, приобретенное в семье. Он завершил огромный проект по молекулярной биологии, а обстоятельства ему, несомненно, не благоприятствовали. Небольшая лаборатория, можете быть уверены.
– Почему мы можем быть в этом уверены? – спросила Фосс.
– Если это О'Нейл, – сказал Бекетт, – то, по оценкам ФБР, он скрылся, имея около полумиллиона долларов.
Лепиков даже подпрыгнул.
– Так много? Как может обычный гражданин приобрести такое богатство?
– Не обычный гражданин, – уточнил Бекетт.
– Это точно, – отстраненно сказал Данзас. – Доктор Хапп и я сошлись в оценке экстраординарности ситуации этого Безумца.
При упоминании своей фамилии Хапп открыл глаза, но к формальности Данзаса отнесся равнодушно. Он заявил:
– Франсуа сформулировал это в двух словах. Наш Безумец – это незаурядное человеческое существо, претерпевшее великие муки, потерявшее душу. С тех пор он фанатично пытается заставить других разделить с собой эту муку. Согласитесь, он добился успеха. Ни одна женщина не выжила на острове Эчилл и… вы все видели доклады из Ирландии и Великобритании. Последние донесения из Северной Африки… – Хапп смолк.
Бекетт подвел итог.
– С некоторыми оговорками все согласились, что О'Нейл и Безумец – это одно и то же лицо. Он шизоид особенного толка.
– Не расщепленный в общепринятом смысле, – вставил Хапп. – Расколотый, но осознающий раскол. Осознающий. Вот так.
– Никто не ответил на мой вопрос об этом человеке, – вмешался Лепиков.
– Что значит незауряден? Кто это может принести ему пятьсот тысяч долларов?
– Он унаследовал часть с семейным бизнесом, – пояснил Бекетт. – У него была хорошая работа, он сделал удачные вложения.
– Не считая наследства его жены, – добавила Фосс.
Лепиков хрюкнул, потом сказал:
– Он был капиталистом, теперь я это понимаю. Видите, к чему это привело. Если мы сделаем хотя бы одно неверное движение, то он обрушит на наши головы новые болезни, а может, и похуже.
